Мне так хорошо, что я даже думать ни о чем не хочу. Только вот думать придется.
Я устало потер лицо, посмотрел на часы. Сижу, как полный придурок, в машине перед собственной парадной. Потому что дома Ася. И потому, что все происходящее вдруг стало слишком личным. Вспомнил, как так же вот сидел под ее парадной, ждал, что она появится. Только ее не было. Две недели торчал там каждую свободную минуту. Пока меня не выловил ее брат. Сказал, что Ася уехала и чтобы я забыл дорогу к ее дому. И о ней тоже. Потому что мерзавец и подонок.
Я даже спорить не стал. Очень хотелось ему врезать, а еще лучше, чтобы он врезал мне. Чтобы хоть немного притупить боль, что плескалась в нас обоих. У каждого своя. Я тогда понял, что нихуя нет счастья на земле. И за любое мгновенье, когда ты только посмеешь считать себя таковым, будешь расплачиваться годами боли, вырезая живем из своего сердца все счастливые моменты. Потому что жизнь — это ни хера не кукольный домик, а самая настоящая помойка, и ты, возможно, главный отброс на ней.
Я еще раз потер лицо и замер, так и не убрав ладонь. Воспоминания рисовали в голове картины из прошлого, я напрягся и заставил себя вытянуть из памяти одну. Где мы с братом Аси говорим возле парадной. Медленно убрал руку и выругался. Там, на видеозаписи был он, ее брат.
Так, а вот это уже интересно. Каким боком он тут? Ведь он владеет двадцатью процентами акций фирмы, а если узнал про завещание, то вполне мог решиться на убийство? Хрен знает, я слишком плохо с ним знаком, чтобы судить. Что ж, тогда придется поговорить с Асей. Вытрясти из нее все. Не время разводить сантименты.
Я решительно вылез из машины и, подняв воротник, протопал до парадной. В квартире было тихо. Прислушавшись, различил шум воды, разделся, прошел в ее комнату. Сев на кровать, огляделся. Странно, но с появлением Аси комната как будто ожила, и не только комната, даже квартира. Раньше она мне казалась холодной и неживой, а теперь каждый раз захожу и чувствую, что в ней все как-то иначе. Уютно, что ли…
Я поморщился. Что-то меня потянуло на лирику. Услышал, как открылась дверь ванной, а через несколько мгновений и комнаты. И замер, потому что Ася стояла на пороге в одном полотенце. Она вздрогнула, увидев меня, и тоже застыла. Я честно хотел отвести взгляд, но все равно пялился. А она стояла и молчала. Ничего не делала. Словно мой взгляд ее в статую превратил, и пока я смотрю, она не может пошевелить пальцем.
