— Дочь, дочь, — вздохнула она, — что я могу тебе ответить? Поезжай, конечно.
Ложь, как говорится, во спасение. Лучше родителям не знать, чем я занимаюсь на самом деле.
Синичкин на мое появление улыбнулся, хотя и скупо.
— Присаживайтесь, Анастасия Михайловна, — указал на стул с другой стороны от своего стола.
Кабинет был маленький, уставленный шкафами с папками. Я осторожно села, поглядывая на следователя.
— Ну рассказывайте.
И я передала суть событий, правда, к Шилову поехала вроде как за забытой зарядкой.
Синичкин некоторое время помолчал, о чем-то думая и глядя перед собой. Я терпеливо ждала.
— Вы знаете о завещании? — внезапно спросил мужчина, переводя на меня взгляд.
Вздернув в удивлении брови, я захлопала глазами.
— Да, — сказала наконец, — нотариус мне звонил.
— Почему он оставил все вам? Ведь у него есть родные.
Я неуверенно пожала плечами.
— Этот вопрос стоило бы задать ему. Я была удивлена не меньше вашего, узнав данный факт.
— Вы ведь опять сошлись с ним, я правильно понимаю? Незадолго до его гибели?
Я снова кивнула. Сошлись ли мы? Ну можно и так сказать.
— Кто был инициатором?
Так, что-то не нравятся мне все эти вопросы.
— Андрей, — ответила все же, — он сделал первые шаги, а я согласилась попробовать ещё раз.
Боже, как отвратительно неправдоподобно это звучит. Как язык-то поворачивается такое говорить.
Синичкин ещё немного подумал.
— Спасибо, что сообщили о погроме, — заявил наконец, протягивая мне лист бумаги и ручку, — опишите здесь все ещё раз и можете быть свободны.
Я немного похлопала глазами. Двоякое было ощущение, с одной стороны, следователь вроде бы и вовсе не заинтересовался фактом разгрома, с другой, что-то мне подсказывало, что сие стало ещё одним кусочком пазла.
Я писала, искоса поглядывая на мужчину, он, кажется, этого не замечал. Сидел, погруженный в какие-то бумаги, коих на столе было немало.
Отложив листок, я спросила:
— Ну я пошла?
Синичкин, взяв его в руки, бегло пробежался взглядом, а отложив, спросил, внимательно глядя на меня:
— Скажите, Анастасия Михайловна, правда ли, что вы грозились убить Шилова?
На мгновение у меня похолодели пальцы, а тело, наоборот, бросило в жар. Я почувствовала, как вспотели подмышки и ладони.
— Грозилась убить? — переспросила нерешительно.
Нет, он не может знать о тех моих сумасшедших мыслях, потому что они варились только в моей голове и не покидали ее пределы. Ведь не покидали же?
— Говорят, незадолго до вашего разрыва между вами произошёл конфликт, и вы заявили, что знаете способ убить Шилова так, что никто никогда на вас не подумает.
