— Максим Владимирович, — деловито начала она, — вы просили напомнить, что днём у вас обед с родителями.
Я почти выругался вслух. Убью Ельцову! Убью, убью, убью! Причём надо сделать это сейчас, потому что днём меня заживо сожрут предки. Может, взять ее с собой? В конце концов, кто у нас богиня маркетинга? Пусть сама расхлебывает и объясняет отцу, на хрена она все это затеяла. Идея внезапно пришлась по душе.
— Спасибо, Ань, принеси мне кофе, пожалуйста.
Выманить Надьку на обед возможно только обманом, по доброй воле она в этот капкан не пойдёт.
Дождавшись двенадцати, я спустился на этаж (что-то зачастил сюда, однако) и протопал к ее кабинету. На этот раз заглянул, постучав. Надька пялилась в монитор, даже не пытаясь делать вид, что чем-то занята.
— Поговорила с мужем? — поинтересовался я. Надо же с чего-то разговор начать. Ельцова молча покачала головой, не отрывая взгляда от монитора.
— И он не звонил?
Снова качание. Я вздохнул, стараясь сделать это как можно жалостливее.
— Пойдем поедим, что ли.
Тут Надька все-таки оторвала взгляд от экрана, уставившись на меня.
— Обсудим это… недоразумение, — кивнул в сторону лежащего на столе журнала. Ельцова, немного подумав, встала.
— Пойдём, — вздохнула, беря сумку.
В ресторан мы приехали первыми. Надька выбору удивилась.
— А что, в соседнем кафе нельзя было поесть?
Пока я думал, что ответить, в зале появились родители. Ельцова, увидев их, икнула, посмотрев на меня, прошипела:
— Ты все подстроил!
— Ты кашу заварила, расхлебывать ее один я не собираюсь.
— У, зараза, — Надька метнула взглядом по сторонам, а потом взяла и больно ущипнула меня за бедро.
— Тебе, что, десять? — обиженно спросил я, ответить Ельцова не успела, подошли родители. Дамы обменялись поцелуями, мужчины скупыми рукопожатиями. Наконец, расселились и сделали заказ. Ничто не предвещало беды, как говорится. Отец, расстелив на колени салфетку, совершенно будничном тоном сказал:
— Ну что, рассказывайте.
Мы одновременно с Надькой схватились за стакан с водой, дернули каждый на себя и замерли. Через секунду оба отпустили и уставились на отца. Надька затараторила:
— Дядь Вов, это рекламная кампания, неожиданный пиар-ход.
— Неожиданный, это мягко сказано, — заметил он.
— На самом деле, мы с Максимом, — ну конечно, и меня приплела, — все продумали, — Надька начала заливаться соловьем и не умолкала, пока нам заказ не принесли. Я ее почти не слушал, но восхищался, как ловко она зубы заговаривает, а! Несла Ельцова всякий бред, а закончила неожиданно:
