А сверкающие глаза мужчины говорили, что следующий раз будет.
— Танечка, — тихо прошептал на ушко баритон под последние звуки страстного танго.
— А тебя как зовут? — повернулась к мужчине и провела ласково ладошкой по щеке.
— Морозом зовут, — тут же ответил мужчина.
— Морозушка, душно, на санях прокатишь? Только кутай жарко в этот раз, а то согревать заставлю все свое обмороженное тело, — тихо засмеялась ему на ухо.
— Согрею, ведь согрею, — жарко пообещал мне Дед мороз.
Оглянулась на Кирилла, тот что-то писал в телефоне, вид был недовольный. Не иначе со своей мымрой переписывается. Нужно воспитать парня, что-то он совсем себя не ценит. Но сейчас у меня была гениальная идея.
— А поехали на санях кататься! — крикнула на весь честной пир.
Народ обрадовано зашумел, а вот Морозко что-то надулся.
— Не хмурься, а то морщины будут ранние, а крем от них кучу денег стоит, — весело кончиком пальца коснулась его носа.
Мужчина ручку перехватил и к губам ладошку прижал, а губы-то жаркие у дедушки.
Дружной гурьбой мы вывалились в морозную ночь. А когда еще можно в обнимку с Дедом морозом в санях покататься? Вот они праздники.
К крыльцу, как по волшебству, подкатили русские тройки, звеня бубенцами. Все дружно стали рассаживаться в сани. Морозко поверх моей шубки накинул свой длинный тулуп, отороченный белым мехом и расшитый блестящими снежинками, укутал в него, подхватил на руки и усадил в сани рядом с собой. Ну вот, совсем другой коленкор, и тулуп греет и жаркие руки мужские. Красота! Я счастливо улыбалась в блестящие голубые глаза и звонко хохотала, настроение было праздничное, новогоднее.
Тройки летели по снежной дороге, ярко освещенной полной луной. Снег искрился и скрипел под полозьями, бубенцы звенели, создавая веселое настроение.
— Танечка, — позвал меня Морозко. От его баритона внутри все завибрировало.
— Что, Морозушка, — поддержала я его игру в Деда мороза. Нравиться мужику, так пусть, праздник же.
— Тепло тебе? — заботливо спросил баритон.
— Тепло, Морозушко, — улыбалась ему. А мужчина как будто расстроился даже. — Только щечка вроде замерзла, — сообщила ему, за что была нежно в означенное место поцелована.
Руки крепкие прижали еще сильнее к груди своей, и я стала таять под напором такого жаркого Морозки.
— Эх, залетные! — прокричал баритон лошадям.
А кто же тройкой управляет? А нет никого, и вокруг никого. И мчимся мы во весь опор уже по белому полю, где нет дорог, один только белый снег вокруг, да поземка за нами кружится.
