— Я заплачу за информацию, — поспешил выиграть спор Лекрам.
— Разумеется. Мои ответы стоят денег, — от нас отвернулись.
У Нейтона на лице постепенно стало проступать свирепое выражение, заиграли желваки.
Неужели набросится на дракона? Вряд ли тогда владелец борделя что-то ему сообщит.
— Ты говоришь, это девочка? Твой ребенок, — бросил равнодушно Эмирити.
Именно из-за нарочитой небрежности я поняла, что дракон очень заинтересован в Ильянке. Не думает же он, что мы оставим ему малышку в обмен на информацию об Алистере?!
— Я этого не говорил, — по тону Нейтона поняла, что он тоже догадался об интересе Эмирити.
— Тебе нужен твой брат, а у меня освободилось одно место, — голова, по размерам напоминающая кухонный буфет, развернулась к нам, и дракон медленно пополз в нашу сторону, — Продать информацию я не могу, а вот обменять вполне.
— А как же процветание бизнеса? — язвительно напомнил Нейтон.
— Как раз об этом и забочусь, — заверили нас, — Ты оставишь мне одну из своих спутниц, а я отправлю тебя к Алистеру. Выгодный обмен. Ты никогда не признаешься, что променял одного человека на другого, а у меня будет новая игрушка в сокровищнице.
— Агу! — в звенящей тишине, повисшей после высказанных слов, произнесла Ильянка.
— Я не согласна! — подтвердила ее возмущение.
— Отчего же, девочка моя, — ласково проворковал Эмирити, неожиданно оказавшийся рядом со мной.
Его чешуйчатое тело обвилось вокруг, оставляя достаточно пространства, чтобы можно было дышать, но при этом невозможно сделать ни одного движения. Голос, запах, звук шелестящих пластин завораживали, парализовали волю.
— Тебе будет у меня хорошо. Сладко, — обволакивал меня голос дракона, — У тебя будет столько чувственных наслаждений, сколько пожелаешь. Ты не будешь принадлежать какому-то одному мужчине, они предстанут на выбор. Кто приглянется, с тем и будешь проводить время. Они искусные мастера в любви. Только представь …
Мой мозг расплавлялся, а перед внутренним взглядом рисовались описываемые картины. Грот в пещере с подземным озером, и я в объятиях извиваюсь от наслаждения. Потом антураж меняется, и оказываюсь на парусном корабле, сплетаясь в страстном танце любви прямо на палубе, а морской ветер охлаждает наши разгоряченные тела. Я не могла оторваться от красочных картин, чувствуя растекающуюся негу по телу. А голос все говорил и говорил, нашептывая и соблазняя.
— Лиси, — шептал мужчина голосом Нейтона, — Лиси, ответь! Лиси.
