Сука! Единственное, что я успел подумать. Послышался смешок.
— Что вы ещё готовы мне предложить, чтобы насолить собственному брату? Дворец хрустальный? Вечную жизнь? Лучше пригласите его в ресторан и поговорите по-человечески. О своих делах, о жизни, вспомните детство…
— Вижу, вы мало мыслите в политике, но, тем не менее, предложение остаётся в силе. И пока вы думаете, скажу, что, если бы не мой драгоценный брат, вы вернулись бы в свой мир не через полгода, а через полтора-два месяца.
Я замер, глядя только на Алёну. Она закусила губу, что-то обдумывая. Потом перевела взгляд на меня, ожидая ответа.
— Это правда, — севшим от напряжения голосом ответил я. Ну не бросаться же сейчас оправдывать себя и уверять, что если бы не я, то она могла вообще не выйти из комы: её попросту убил бы лечащий врач ради органов.
Девушка чуть поморщилась и потёрла лоб.
— Последнее, что я стану делать, так это работать на того, кто заложил собственного брата, — холодно отчеканивает и поднимается. — Вы слишком низко пали в моих глазах, отбив всякое желание даже находиться с вами в одном кабинете. А с Дэном мы разберёмся без посторонней помощи, но спасибо за информацию: будет, что обсудить вечером. Всего доброго. — Алёна спокойно выходит, прикрыв за собой дверь. Я всё ещё смотрю ей вслед и только сейчас чувствую облегчение. Не ушла. Не бросила. Значит, смогу объяснить.
— Ты всё слышал, Адам. Мне больше нечего добавить, — развожу руками, намекая, что ему пора. — Когда найду решение касательно первого вопроса, я с тобой свяжусь.
Брат уходит, бросив на меня многообещающий взгляд. А я всё ещё не могу поверить, что Алёна дала такой достойный отпор несмотря ни на что. Хрен ему кислый, а не Рыжик.
***
После ухода Адама и его мраморных статуй на душе стало тревожно. Уверена, всему есть логическое объяснение, мне не стоит спешить с выводами, не думаю, что Дэн пошёл на обман из плохих побуждений.
Но этот Адам… тот ещё пирожок. От него можно ожидать чего угодно — это-то и настораживает.
Через минут десять Дэн попросил меня зайти. Выдохнула, поправила юбку, попросила Джалилу подменить меня и отправилась «на ковёр».
Тихо вошла и тут же угодила в родные объятия. Была прижата спиной к груди, а голова дьявола устроилась на моём плече. Он словно пытался зарыться в моих волосах.
— Прости меня, Рыжик, — тихим, полным раскаяния голосом произнес он. — Ты же понимаешь, что никто не пошёл бы ко мне работать, не предложи я выгодных условий. Возращение в свой мир — самое выгодное условие. Ты сама видела, что творилось у меня в приёмной. Адам со своими законами… — последние слова Повелитель прорычал, сжимая мою талию.
