– О причине восстания мы не знаем наверняка, – дополнил Серёга. – От этих газет достоверной информации мизер. «Сын отечества» пишет, что «…весь порт в Одессе сгорел. Кроме таможни и карантинной части, пострадали пароходы, находившиеся в порту. Степень повреждения пароходов пока не выяснена».
– Градоначальник Одессы привлечёт войска. Мы из прошлой истории знаем, что волнение матросов подавят.
– Но согласитесь, что звоночек неприятный, – вздохнул Артём. – Работаем, работаем, а сдвинуть эту махину дуболомов чиновников получается с большим трудом. Больше всего удивляет отчего столько выступлений и волнений по стране? – Он положил в папочку очередную вырезку из газеты.
Заголовки статей действительно пестрели схожими темами. То женщины собрались и забросали булыжниками дом терпимости, покалечив проституток, то в Иваново-Вознесенске рабочие снова права качают, то в Киеве произошло столкновение полиции и толпы. И это не считая того, что Россия воюет. Откуда вдруг взялось всё это? Я, конечно, понимаю, что уровень жизни большинства не соответствует их желаниям, и всё равно удивляет. Никак это та самая ситуация, когда низы не хотят жить по-старому и общество желает перемен?
Общей нервозности добавляли революционная Германия и еле удерживающая своих граждан Франция. Эта страна почти ввела войска «для поддержки государственного строя», но в это время в самом Париже запели «Марсельезу», серьёзно так запели, с применением оружия и убийством тех, кто подвернулся революционно настроенным элементам. Англия как-то сразу притихла и передумала высылать подмогу в Европу. Похоже, выжидают, чем дело закончится. Диктовать свои условия ослабевшим странам с шаткими позициями и полузаконным руководством гораздо проще. Очень удачно, что между этими очагами революции и Россией находится Польша.
Снова и снова я с ностальгией вспоминал первые годы нашего попадания в прошлое. Те давние проблемы теперь казались несущественными и смешными. Как жалко, что я не могу спрятаться в раковину и заниматься мелкими делами, проверяя фасоны костюмов в собственном магазине в Екатеринодаре и выпуская раз в три месяца журнал. Двадцатый век стремительно набирал обороты и вместе с ним неслись с небывалой скоростью события.
Самое грустное, что та самая инертность проявляла себя в истории повсеместно. Порой мне казалось, что я читаю газеты, выпущенные на сто лет вперёд. Настолько в них не изменились события, что оставалось лишь изумляться.
