* * *
Два дня пролетели незаметно. Я только и делал, что очищал сознание и восстанавливал крепость своего сознания. В процессе восстановления, я нашел способ укреплять улицы, вливая в них чистую ману.
За два я успел сделать не много, но от одного вида очищенного сознания на моей душе становилось тепло. Эта часть могла выдержать куда более серьезные последствия…
Сегодня крайний срок для Афина, который подготавливал ритуал проверки на Скверну. Поэтому, после укрепления очередной части сознания, я решил погрузиться глубже и поискать Мику внутри себя.
Слой за слоем, я погружался, пока не увидел потоки черных точек, которые хаотично мчались в разные стороны. Это меня шокировало. Ведь если моя теория верна, то эти точки – скверна. А если это так, то я в глубокой жопе…
Разозлившись, я попытался погрузиться еще глубже, и мне с легкостью это удалось!
– Шон? – раздавшийся голос напугал меня до усрачки, и я потерял концентрацию.
– Кхааааааааааа кхааа – из моего рта, носа, ушей и вообще любых щелей, хлынула кровь.
Откат от резкого выныривания из глубокой медитации заставлял меня захлебываться собственной кровью. Вместе с моей кровью, из меня стала испаряться мана, которая захватывала с собой частички жизненной силы. Меньше чем за минуту этого приступа, я превратился в высохшую мумию. А через еще минуту адской боли и невозможности остановить кровотечение, я увидел спасительную надпись.
Вы погибли.
– Ты меня прям не щадишь… – сказал Джи, когда я парил в Нигде.
– Прости… Я растерялся… Откат… – пытаясь придти в себя после нескольких минут адской боли, ответил я ему.
– Я видел. Будь аккуратнее в следующий раз.
– Мика в глубине моего сознания. Я слышал ее голос.
– Я тоже слышал. Я ведь был за твоей спиной в этот момент. – хмыкнул Джи, а затем я воскрес.
Воскрес я прямо в камере. В огромной луже собственной крови.
– Дерьмо… – поскальзываясь, я добрался до койки, где лег.
«Минус уровень. Теперь я 49.» – выругался я про себя. – «Так мало уровня, теперь и тело пострадало…» – я посмотрел на высохшее тело. – «Я не фанат жирка, но анорексиком тоже быть не хочу… Блин! Вот я дибил! Надо было испугаться голоса Мики!»
Пока я склонял себя по всем матерным словам, что знал, в камеру вошел Афин с Тарионом. Увидев лужу крови, они оба уставились на меня.
– Сильно шарахнул откат… – просипел я. – Дайте попить, пожалуйста. – после этих слов мне была вручена фляга с водой. – Спасибо. – я отдал флягу Тариону.
