Да что же он стоит-то и ничего не делает! Я поражалась замершему, как статуя, Люциферу. Неужто и правда, старый пес давно уж без зубов?
Парень подошел, схватил отца за горло, чуть приподнял над землей и стал забирать его силу себе. Невооруженным глазом видела эту дымку меж ними. Что он делает, зачем отдает. Помочь решил сыночку, гад!
Я собрала все энергию из пространства, что только могла, и усилила зов. Сейчас надо бить, пока не ждет.
Подошла в плотную и окутала парня плетьми зова. Дрогнул, поддался, оглянулся. Почти хочет.
— Оставь его. Потом добьешь, и так, как гирлянда, сияешь. Пойдем со мной.
— Да откуда ж ты взялась такая? — усмехнулся парень.
— Откуда же и ты, — улыбнулась я, придвинувшись совсем близко, прильнула всем телом.
— Заключенная тоже?
Кивнула, кидая пошлые взгляды.
— Суккуб? (Суккуб — Демон, питающийся сексуальной энергией).
Снова кивнула.
— Пошли, — усмехнулся мужик, уронив почти бездыханного отца на трупы.
Взял меня за руку, и мы вышли из камеры. Существо заблокировало дверь, чтобы отец не вышел. Мы прошли по коридору с камерами и вышли в зал наблюдений для охраны, заполненный мониторами с изображениями с камер слежения, что стояли в каждой камер.
Парень резко остановился, бросил меня на первый попавшийся стол и быстро сдернул опостылевшую белую тюремную пижаму. Он уже был готов к бою, вот это размерчик. Аж затошнило от страха и омерзения. Я понимала, прелюдий не будет, только действо, мгновенное и беспощадное. Поэтому соскочила со стола, с другой стороны.
— Ну и чего испугалась, суккубочка? — усмехнулся мужик. — Не бойся, не порву. Прежде приласкаю хорошенько. Войдет, как по маслу.
Мужик подкрадывался ко мне, как кот к мыши: медленно, неотвратимо.
— И не пей меня, я сама отдам, но не все…
— Не буду. Мы по-другому будем друг другу полезны…
— А можно я сверху?
— Нужно, так чуть подольше даже будет, — улыбнулся мужик, намереваясь меня схватить.
— Отлично!
Я вывернулась и встала за спиной у мужика, в голове вдруг загудело и по позвоночнику словно поток сил заструился. Меня охватило чувство невероятной эйфории и чувство всемогущества. Я затянула путы зова толкнула мужика к стене, прижалась к его спине всем телом, почувствовала, как он вздрогнул от наслаждения. Схватила за волосы. Когда голова запрокинулась, хотела было отрезать ее к чертовой матери, но мужик схватил меня за руку раньше.
— Думала, я кретин, — заржал он, заламывая руку мне, одновременно резко поворачиваясь и придавливая меня собой к стене, — на голодную суккубочку ты меньше всего похожа, вон какая холеная. Королевская.
