– Не думай, что я тебе поверил. Я чувствую ложь за милю, – журналист нахмурил брови.
– Ммм… хорошо, хорошо, – я закивала головой, словно была болванчиком.
– Ты продолжаешь издеваться. Но рано или поздно… – он приложил руку к шее: то ли знак виселицы хотел показать, то ли ножа, который перерезает горло. Но общий смысл этого действия я поняла: рано или поздно твоим тайнам придёт конец.
Мои губы так и тянулись, чтобы улыбнуться. Я прикрыла рот рукой и откашлялась. Как жаль, что он до сих пор не понял, что за мной следить – гиблое дело. Вот если бы он почаще смотрел по сторонам, то шанс обнаружить оборотней в разы бы увеличился. Но этого, пожалуй, я не буду ему говорить. Если ему иногда хочется играть в детектива, то пусть играет. Я не стану в этом мешать.
– Ладно, давай по делу. Статья, о которой ты говорила, печаталась, но все копии той газеты были изъяты. Угадай, кем? Твоей матерью. Нет, я точно не уверен, но тот, кто работал до меня в газете, сказал, что это была она. Не думаю, что следует ему доверять. У этого человека под старость лет немного туго с мозгами.
– И что же он тебе такого сказал? – Рэй обычно и ранее людям на слово не верил без хорошей доказательной базы, но чтобы попытаться спихнуть ложь человека на его сумасшествие...
Все мы знаем, что половина людей в специализированном медицинском учреждении здорова. Просто каждый имеет причину там быть. Кто-то прячется, кто-то хочет испытать, каково это, быть сумасшедшим – одним словом, у каждого свои тараканы в голове.
– Утверждает, будто ты мертва, – и снова речь пошла о моей смерти. Я и правда начинала думать, что та статья была просто газетная утка, если бы не одно «но»: моё сердце быстро застучало. «Разговоры о смерти ни к чему хорошему меня не приведут». Я забрала с подноса свой заказ у официанта и отпила немного сока, чтобы убрать внезапную сухость во рту.
– Ты уверен?
– Я ещё в своём уме и точно знаю, что он мне сказал. Будь возможность всё это записать на диктофон… ты бы услышала то же самое. К несчастью, на входе всё отбирают. Если бы я заранее знал, то в трусы бы спрятал диктофон, – я перестала пить сок. А то кто его знает, этого Рэя, вдруг ещё что-нибудь ляпнет, и это будет вовсе не про нижнее бельё.
– Он не говорил, что это, возможно, была моя сестра-близнец? – не только журналист, но даже я ставила под сомнения полученную им информацию. «Как может мёртвый человек быть живым?» Даже в мире оборотней это было бы фантастикой.
