Не было ни минуты для отдыха. Едва Глэдис видела, что Ева остановилась, тут же находила для нее новое поручение. К концу дня руки Евы тряслись от тяжести, а ноги подкашивались от усталости.
Раньше, когда еще отец был господином в замке, Еву практически никто не замечал, а если и замечали, то предпочитали игнорировать, думая, что она своей хромотой проклята самим дьяволом. Теперь же казалось, что внимание всех в замке привлечено именно к ней. Ощущая на себе косые взгляды и перешептывания, Ева трудилась на кухне, стараясь выполнять свою работу. Тяжелое ведро в ее руках, казалось, весило целую тонну, оттягивая руки.
Решив сделать себе маленький перерыв, Ева поставила ведро на каменный пол, растирая поясницу, которая нещадно болела, после нескольких походов с такой тяжестью. В животе тянуло от голода. Погладив живот руками, Ева задумалась, когда же она в последний раз ела. Наверное, это было еще до нападения, а значит прошло уже больше суток. Другие слуги, с позволения Глэдис, перехватили плошку каши с куском хлеба, но Еве этого сделать не разрешили.
Тяжело вздохнув и с тоской оглядев высокий котел с тушившимся там мясом, Ева подняла свою злосчастную ношу и потащила ее к другому котлу, находящемуся на плите. С трудом подняв ведро, она стала переливать воду в котел. Внезапно резкая боль прострелила больную ногу, от чего ведро в руках Евы задело край котла, в котором тушилось мясо.
Понимая, что сейчас все горячее мясо окажется на полу, Ева бросила ведро на пол и схватилась руками за край опасно накренившегося котла. Казалось, она больше никогда не сможет оторвать свои руки от горячего края, потому что они, наверное, прикипели там на смерть.
Обливаясь слезами от боли, Ева дернула руки на себе, тут же вскрикнув от боли. Ладони, пальцы обеих рук уже покрывались такими огромными волдырями, что даже сжать руки было невозможно.
Никто на кухне не спешил к ней на помощь. Казалось, каждый был занят своими делами и совершенно не заметил, того, что произошло с Евой. Но она знала, что Глэдис наблюдала за ней с удовлетворением, прекрасно видя, что случилось.
Заметив, что Ева смотрит на нее, Глэдис прикрикнула:
— Приберись после того, что натворила, и приступай дальше к работе.
«Неужели я думала, что Глэдис броситься на помощь?» с грустью подумала Ева, поднимая ведро. Пальцы плохо слушались, а ручка давила на ожог, причиняя мучительную боль. Хорошо, что это было последнее ведро, которое она должна была принести.
