Для историков и археологов особенно важны две из них, так как их бордюры составлены из схематических видов древних городов, названия которых указаны рядом с ними. Большая часть этих видов исчезла, но несколько осталось, судьбе было угодно, чтобы в двух мозаиках этого типа сохранилось одно и то же изображение: вид могущественной Александрии с ее знаменитым маяком — Фаросом. Рядом с Александрией на одной из мозаик изображен город Мемфис.
Я не буду обсуждать здесь важность этих мозаик для истории византийского искусства и для изучения топографии Александрии и Мемфиса византийского времени; все это выяснит тот, кому судьба позволила открыть эти мозаики, — господин Кроуфут. Тем не менее следует отметить, что случай сохранил здесь виды двух городов: Мемфиса и Александрии, которые соответственно представляют упадок и конец египетской культуры. И тот, и другой город при Юстиниане были важны не потому, что они являлись носителями многовековых исторических традиций, а потому, что теперь они стали носителями новой культуры, культуры христианской империи. То, что изображено в них как символ и знамение времени, — это не великие постройки прошлого, а могучие храмы христианского культа. Они были не только наследниками и продолжателями этой прошлой культуры, но также воплощением абсолютно новой цивилизации. То, чем в Константинополе была св. София, в Ватикане — Латеран, в Риме — св. Мария Маджоре, в Александрии и Мемфисе — их великие церкви, этим в Джераше были мартирий Феодора Стратилата и десятки других церквей города.
Восток удивительно живуч и цепок, греческая языческая цивилизация жила в Джераше сотни лет; ее сменила греческая христианская культура. Но стоило накатиться сначала волне персидского Ормузда, а затем поверх него обрушиться Мохаммеду, как эта древняя, казалось бы такая прочная греческая надстройка превратилась в мираж. И вновь на горизонте над руинами языческого и христианского города появился полумесяц; медленно пришли в упадок колонны и портики; в этом состоянии мы их теперь и видим.
Караванные дороги Персидской державы, шедшие из Индии и Ирана в Палестину, Сирию и Малую Азию, создали, как и арабо-индийские пути, свои собственные караванные города. Среди наиболее древних городов, возникших подобным образом, были Дамаск, Хама, Эмеса и Алеппо — все известны не только тем, что были богатейшими городами своего времени, но и сегодня остаются важными торговыми центрами. Позднее, в эллинистический период, на берегах Тигра выросла Селевкия, а еще позже в самом сердце пустыни возвысилась Пальмира, оказавшаяся на середине пути между долиной Евфрата и цветущими полями, лесами и гаванями Сирии и Финикии. Одновременно с Селев-кией в среднем течении Евфрата появилась и Дура; хотя она была менее значительна и менее богата, но ее историческое значение больше.
