— Там у меня… дама, не совсем одетая. Сам понимаешь, она не готова к новому знакомству.
Миклош заржал. Габор в очередной раз убеждался, как между ними мало общего.
— Боишься, что она увидит меня и сразу же забудет о тебе?
Габору захотелось всадить кулак в его самодовольную рожу. Знал бы братец, кто сейчас находится в карете. Мысли вернулись к Маргит. Кого же на самом деле она предпочтет? Его или брата? Идиотизм какой-то. Она уже выбрала Миклоша. Но ведь и сам Габор не обращал на нее внимания до последнего времени.
— Да. — Габор пожал плечами. — Есть такие опасения.
— Не думал, что ты опустишься до подобного. — Миклош задумчивым взглядом буравил карету. — Ты всегда такой правильный. И кто же там? Какая-нибудь аристократочка? Или служанка?
Проклятье! Там же Адрианна. И она наверняка слышала голос Миклоша.
Пока сестра не выдала его, Габор направился в сторону кареты Миклоша.
— Я тоже человек и мне тоже иногда хочется расслабиться. — Габор распахнул дверцу кареты, пропуская брата вперед.
Когда Миклош, наконец, приблизился, Габор едва ли не силой впихнул его внутрь. Кивнул своему кучеру:
— Следуй за нами.
Он лишь надеялся, что успеет увести Миклоша до того момента, как появится Маргит.
— Ты один? — Габор демонстративно осмотрел пустую карету. — А где же супруга?
Лицо Миклоша изменилось. Моментально. Габор часто видел подобное. Тем более в брате. Знал его слишком хорошо, чтобы не разглядеть быструю смену масок. В детстве он часто становился свидетелем того, как Миклош принимал обиженный несчастный вид, пытаясь получить от родителей желаемое. Сейчас он выглядел так же — несчастным мальчиком, несправедливо обиженным страшим братом.
— А моя супруга, дорогой брат, сбежала. Вот так-то…
Габор подумал, что ослышался. Значит, сбежала… И кто же из них двоих врет?
— Как это — «сбежала»? Она же… Не совсем в себе.
Ему нужно знать, известно ли Миклошу о чудесном исцелении Маргит.
— Не в себе, но так же коварна как и все женщины. — Миклош отвернулся к окну, видимо, пытаясь скрыть свои истинные эмоции.
Габор едва зубами не заскрежетал. Ему что, силой вытаскивать из него подробности? Нет, Миклош сам ему все расскажет. Он не будет давить. Просто немного подыграет.
— Я никогда не понимал, зачем ты женился на этой полоумной.
На лице Миклоша мелькнуло раздражение. Кажется, подействовало.
— Я любил ее. Тебе, брат, неизвестно, что это такое.
Ну, да, любил. А как же тот смазливый слизняк?
— Ты любил ее, а она любила наши деньги.
