И вот.
— Денис, что скажешь? — лениво поинтересовался Виталик. — Твой проеб.
Ольга едва заметно поморщилась и переступила с ноги на ногу. Пустили бабу в дело, а у нее ни яиц, ни железной жопы. Пять лет назад, когда они компанию из задницы вытаскивали, они по двое суток отсиживали, разрабатывая стратегию. Дым стоял карамыслом, говорили только матом. А сейчас уже и курить нельзя. Скоро материться запретят.
— Скажу то, что говорил сразу… — Денис не стал подниматься, наоборот, откинул полу пиджака, сполз вниз по стулу и засунул руку в карман брюк. — Это направление нам нужно для стратегического развития. Оно и не должно быть прибыльным. Оно держит нам левый фланг.
— Ольга Викторовна? — снова повернул голову Виталик к ней.
Вместо ответа она щелкнула пультом и слайд сменился на подробную картину по всему филиалу. Она взяла другой пульт, с лазерной указкой и повернулась лицом к экрану.
Взгляд Дениса, скользивший по графикам и схемам и не находивший в них ошибок, но почему тогда общий итог такой ужасный, волей-неволей сполз на жопу предательницы. Черная юбка была натянута на ней в упор, можно было разглядеть кромку стрингов, уходящих вверх к поясу. И упругие сочные полусферы перекатывались под тканью чуть не до треска. Денису даже показалось, что он слышит этот треск. Не только от юбки, но и от ширинок всех мужиков в зале.
Еще одно отличие от тех времен, когда он начинал. Будь это все по-старому, эта фря уже была бы разложена на столе и в нее по очереди бы вбивались все мужики, которые сейчас якобы незаметно перекладывают хуй в штанах.
А сейчас они вынуждены ее слушать.
Смотреть, как она переступает длинными ногами.
Наклоняется к Виталику, демонстрируя ложбинку груди.
Упирается жопой в его бодигарда, у которого аж шея уже багровеет от того, что тут трется рядом.
И хуже всего то, что со всем этим мясокомбинатом она раскатывает стратегию Дениса по новому направлению просто по кирпичику, быстро и понятно доказывая, что его план приведет к тому, что весь филиал скатится в пизду.
Так понятно, что даже Денис это видит.
Все это видят.
— Ольга, — посмеиваясь и косясь на Дениса, говорит Жирный Виталик. — Я думаю, что еще немного, и я переименую свою компанию и впишу вас. Знаете, как в американских фильмах в юридических конторах? Был Куликов-инкорпорейтед, а будет Куликов-Степная Инкорпорейтед. Я почти не шучу.
Она заливается краской и впервые за время этого адского унижения смотрит на Дениса. Ярость в его взгляде подобна кинжалу, так что она вздрагивает и опускает глаза.
