Удивительный народ авиационные механики! Как правило, это большие мастера своего дела, или, как сейчас говорят, мастера золотые руки. Они могут ни спать, ни есть, пока самолет не будет в полной готовности, а потом, сдав его летчику для полета, не уйдут с аэродрома и терпеливо будут ждать его возвращения.
Вот он начнет прибирать на стоянке - свернет чехлы, перенесет с места на место тормозные колодки, потом просто закурит, чтобы не так долго тянулось время ожидания. А сам то и дело поглядывает в небо: не летит ли?.. Приближение своего самолета механик узнает издалека - по гулу мотора, только ему одному известному. И тогда он побежит его встречать! Счастлив, очень счастлив этот скромный трудяга аэродромов, когда летчик вернется на землю жив и невредим. Ну, а если не вернется летчик с задания, то горю техника нет предела...
Нет, я бы, пожалуй не смогла быть механиком самолета. Не хватило бы сил ждать. Особенно в войну, когда проходят все сроки возвращения, когда надежда остается разве на чудо, а механик все ждет, все всматривается в небо, прислушивается, надеется...
В тот раз мы вернулись с Дроновым в эскадрилью, и он показал своим товарищам пробоины, которые ему пришлось заклеить на морозе.
- Восемьдесят семь пробоин насчитал, а у Аннушки и генерала ни царапины! Вот, что значит хвостовой номер "чертова дюжина" посмеивался Дронов. Но я-то уж знала: кроме всяких цифр, кроме везения в тех полетах меня надежно охраняли руки механика самолета.
А вот еще говорят - судьба. Лично я верю в судьбу. Если ею еще и управлять.
В общем, как говорится, все обошлось благополучно. Разве что пальцы рук да щеки пообморозили. Но кто на это обращал внимание в то фронтовое время... Пустячок, о котором и вспоминать -то не стоит. Вот только командующий артиллерией не смог забыть ту ночь в степи. И характер мой запомнил. Короче, как прилетел в штаб фронта, так сразу заявил начальнику связи Королеву :
- Егорову я заберу к себе. Мне в корректировочную авиацию нужны боевые летчики...
Когда об этом узнали в эскадрилье, летчики стали меня вразумлять:
- Ты что, с ума сошла? - горячо говорили ребята. - Ты же пилот, живой человек, а не резиновый аэростат. Тебе летать надо, а не висеть мишенью над передовой.
- Это верно, мишенью служить не особенно приятно. Но ведь, честое слово, чем мы на своем У-2 днем не мишень для истребителей противника, да и надоело воздушным извозчиком быть... Воевать по-настоящему хочется. Корректировщики хоть помогают нащупать врага и уничтожить его, а мы что? Уж если переходить в другой род авиации, то я бы предпочла быть летчиком-штурмовиком. Корректировать артиллерию - не моя судьба...
