Сразу после посадки к моему самолету подкатила эмка. Из машины вышел генерал, и я по всем правилам доложила ему.
- Что же, для командующего артиллерийского фронта у вас там мужика не нашлось? - недовольно спросил он.
Я ответила вопросом на вопрос:
- Разрешите узнать, куда полетим?
Полковник, сопровождающий генерала, назвал пункт. Вынув из планшета карту, тут же на крыле самолета озябшими руками я провела курс и села в первую кабину. Генерал, в папахе, закутанный почти до самых глаз шарфом, устроился за мной, и мы полетели. В зеркале, что крепилось слева на стойке центроплана, мне хорошо было видно усталое лицо моего пассажира. Взгляды наши то и дело встречались, я показывала ему рукой то на принарядившуюся в серебристый зимний наряд землю, то на заходящее солнце. Генерал продолжал хмуриться.
Но вот неожиданно на самолет упала тень. Оглянулась - и предательский холодок пробежал по спине. Два "мессершмитта" нагло и самоуверенно пикировали прямо на нас!..
Над самой землей, едва не касаясь ее консолями, я начала бросать машину то вправо, то влево, уклоняясь от пулеметных очередей. А немцы еще и еще заходят для атаки.
Мотор сдавленно фыркнул, затем снова... Впечатление было такое, будто человек задыхается - воздуха не хватает. Внизу - насколько хватало глаз лежала ровная, плотно укутанная снегами степь. Ни приветливого дымка, ни домика обжитого. Волчьи просторы...
Вдруг мотор совсем заглох. Этакое невезение! Я обернулась к "пассажиру", показала рукой, что иду на посадку. Тот в ответ лишь мотнул головой. Но в этом движении сквозило откровенное недовольство. "Вот еще барин, - подумалось мне, - не понимает, что убить могут... Будто из-за своей прихоти вынужденную посадку делаю. Тем более, что везла не просто офицера связи, а самого командующего "бога войны". Хлопот теперь не оберешься. Мотор заглох. Садилась с ходу. А "мессеры" все бьют и бьют по нам. Сильный порывистый ветер все время норовил подцепить хвост машины, прокинуть ее или в крайнем случае обломать ей крылья. Для хорошего степняка задача, в общем-то простая - не велика машина фанера да перкаль. Упрямый ветер, но и я не из податливых. Тоже с характером. Крепко держала ручку.
Приземлившись, выскочила из кабины, чтобы помочь генералу, который был так одет, что сам выбраться никак не мог. А "мессеры" не унимались. Холодящие сердце огненные струи впивались в снег совсем рядом с нашим самолетом. Наконец мы остановили машину и побежали к лесу. Спотыкаемся, падаем, поднимаемся и опять бежим. Мой генерал уже совсем задохнулся от глубоких сугробов одежда и возраст не для кросса. Вдруг все стихло. Тогда я попросила генерала обождать меня под деревьями.
