Отцовский подарок
Теперь, в новом качестве, я то провожу занятия с летним составом, то руковожу "боем" по радио с наблюдательной вышки полигона. Штурманская служба мне понемногу стала нравиться, стала по душе. Я ведь и Херсонское авиационное училище окончила по классу штурманов, а работая в Калининском аэроклубе летчиком-инструктором, несколько часов в неделю преподавала аэронавигацию. Курсы штурманов прошла в Ставрополе. Словом, командование полка знало о моих штурманских "классах" и, учитывая уже мой боевой опыт, не случайно назначило на эту должность.
И вот стою я на вышке, а вокруг такая чудесная панорама! По зеленому ковру летнего поля рулят самолеты, в стороне Полтавы взлетают американские "крепости", чтобы бомбить общего врага, виднеется речушка, совсем рядом громоздится Петровский редут, на который напоролась армия Карла XII, а в небе вовсю заливаются жаворонки...
Зазвонил телефон. Сняла трубку - слышу голос руководителя полетов:
- Приготовиться, вылетаем!
Внизу под вышкой заработал моторчик радиостанции. Я взяла микрофон, для порядка дунула в него и заговорила:
- Алло! Алло! Алло! Я - "Береза"! Как слышите?
- Я - "Резеда-два"! Я - "Резеда-два"! Слышу вас хорошо. Разрешите двести...
- Разрешаю двести.
"Резеда-два" - это майор Карев, а "двести" - разрешение на бомбометание и штурмовку. И почему это начальник связи полка Матюшенко придумывает такие позывные, как "Резеда", "Фиалка", "Сирень", "Волга" и другие тому подобныевсе женского рода, для мужчин? А мне вот однажды дал позывной - курам на страх! "Ястреб"...
Группа штурмовиков уже над полигоном - делает круг, круто пикирует на цель. Летчики старательно ловят в прицел мишень и короткими очередями расстреливают расставленные фигуры, затем бросают бомбы и разворачиваются для набора высоты. Карев - "Резеда-два" - спокойно подает команды, внимательно следит за работой каждого летчика.
- Хухлин! Уменьши угол пикирования...
- Агеев! Не отставать...
- Цветков! Уменьши скорость самолета, а то выскочишь вперед группы.
- Молодец Кириллов, прицельно бьешь по целям, - летит над полигоном голос "Резеды-два", и, глядя на эту кропотливую работу Карева с молодыми летчиками, я невольно с добрым чувством глубокого уважения думаю об этом мужественном человеке, вспоминаю полеты с ним над Таманью. Отчаяннее, храбрее над полем боя, чем Карев, я не встречала.
Повторив атаку, каревская группа уходит в сторону аэродрома.
- "Береза", я - "Резеда-семнадцать", я - "Резеда-семнадцать" ... слышится в микрофоне уже другой голос. - Разрешите двести!
