Бель положила руку на плечо Ари, и это совершенно подкосило его. Ари и сам не понимал, почему стоит тут, как теленок, слушает всякие глупости, да ещё и позволяет себя трогать.
— Я знаю, где смогу украсть всё это, если понадобится, — заявила Бель.
Рута убрала ладонь с её лба и открыла глаза.
— Я вернусь весной, — сказала она, — и мы поговорим ещё раз. Пока ещё у нас есть время. Немного, но есть. Береги мальчика.
Бель кивнула, и Рута пошла к рыбацкой лодке Торве. Ари увидел, как она срывает с шеи какие-то амулеты и кладет их покойнице на грудь.
— Зачем ты меня трогаешь? — возмутился он, сбрасывая руку Бель с плеча. — Ты меня позоришь, женщина.
— Пойдем домой, Ари, — устало попросила Бель.
Но он поручил её заботам Тови, а сам остался на берегу. Казалось, что каждая косточка в его теле звенит от холода. Вскоре Рута ушла, исчезла в вечерних сумерках, но Ари выждал ещё немного и только потом подошел к лодке.
— Рыжая дрянь, — пробормотал он, склоняясь над Торве. После смерти она выглядела красивее, чем при жизни, будто бы даже помолодела. — Запомни, что я отплатил тебе добром на зло, — на всякий случай сообщил Ари покойнице. Пальцы почти не слушались его, до того они замерзли, но он всё-таки смог зацепить несколько амулетов с груди Торве. Она не хотела ведьмовства при жизни, а после смерти оно тем более будет ей без надобности. — Счастливого воссоединения с мужем, — пожелал Ари, — мерзкая ты старушенция.
Он оставался на берегу до тех пор, пока старший сын Торве не подошел к лодке с факелом. Вскоре судно уже объял сильный и высокий огонь, и только после этого Ари медленно побрел к дому.
Джо и Ауд уже спали, а Бель ждала его на кухне.
— Хельга, наложница твоего брата, принесла тебе молока, — сказала она, — но оно уже остыло. Давай я подогрею тебе его.
— С мёдом, — попросил Ари, вгрызаясь в кусок хлеба. — Бель, — спросил он, когда губы совсем отогрелись, — почему же я такой злой?
Она сидела на корточках у очага и грела ему молоко. Услышав вопрос, Бель повернула к нему лицо, и в отблесках пламени оно показалось очень красивым.
— А сам ты как думаешь, Ари?
— Потому что младший сын Бъерна — это Тови?
— Тебе не нравится этот город, — откликнулась Бель очень тихо, — и не нравятся эти люди… потому что… почему, Ари?
— Потому что я не принадлежу всему этому, — произнес он, будто прочитал эти слова в книжке. — И всё это не принадлежит мне.
Бель смотрела на него снизу вверх серьёзно и грустно.
