Джо произнес несколько слов на незнакомом языке в ответ, а потом посмотрел на Ари чистыми ясными глазами.
— Проводи Бель, куда она просит, мальчик, — мягко сказал он.
С Ари редко так разговаривали, поэтому он растерялся, молча поднялся и стал натягивать свою облезшую телогрейку. Все те грубые слова, которыми был битком набит его рот, так и рвались на волю, но почему-то он так и не осмелился их произнести.
Старая Торве стояла на берегу и жадно вдыхала морской воздух. Её ноздри раздувались, грудь тяжело поднималась и опускалась.
— Скоро я буду возле мужа, — сказала она, хоть ни Ари, ни Бель не успели еще сказать ни слова. — Сорок лет назад море унесло его.
— Ты видишь будущее? — спросила Бель.
Торве слепо пошарила в воздухе руками, и Бель сжала её ладонь.
— Будущего не существует, — сказала Торве. — Если тебе нужна ведунья, то в наших местах её нет. Но я слышала, что в деревне на востоке есть одна женщина по имени Рута. Найди её и задай свой вопрос. Ари проводит тебя, Ари хороший мальчик.
— Ты сказала, что видишь смерть, — настаивала Бель.
— Я везде вижу смерть. Смерть стоит за моим плечом и целует мои волосы. Они, наверное, уже совсем белые.
— Скоро мор придет в эти земли, — произнесла Бель. — Возможно, уже через несколько зим, мне сложно понять, как искажается здесь время… Но что это будет за болезнь? Чума, испанка, оспа или голод, а может, какой-нибудь банальный грипп? Мне нужно знать наверняка.
— Бедные мои дети, — с сожалением качнула головой Торве, не удивишись. — Мне бы хотелось им лучшей доли. Жаль.
Бель что-то ей ответила, но Ари не услышал. Должно быть, у него снова началась лихорадка, потому что мир вокруг покачнулся, и каменистый берег стремительно полетел ему навстречу.
Он очнулся от того, что было слишком тепло. Совсем близко горел огонь, от которого несло жизнью и жаром. Ари не сразу понял, что лежит на соломенном тюфяке возле очага в комнате Бель.
Прошуршали рядом юбки, успокаивающе, утешающе. Бель присела рядом, в её руках дымилась кружка. Пахло травами и теплым хлебом.
— Почему ты не сказал утром, что болен? — укоризненно спросила она. — Не нужно было тебе выходить.
— Наверное, вы от души ругали меня, когда тащили сюда.
Бель положила прохладную руку Ари на лоб.
— У тебя все еще жар, — проговорила она. — Почему ты такой злой, Ари? Разве родители не любили тебя? Отец даже коров завел, лишь бы ты поменьше болел.
Ари отвернулся. От близости огня в глазах тут же защипало.
