На мой голос обернулось еще несколько людей.
— Так что, благородная госпожа, заключим сделку? — предложила я даме с платочком. Та кивнула.
Я повернулась к служке.
— Бумага есть? И писчий прибор?
— Сто марок! — нагло ответил он. Догадываюсь, что стоимость всего этого раза в три завышена.
— За прибор и два листа бумаги? Давай! — я протянула ему руку ладонью вверх. На ней сразу появились монетки. Служка стрельнул глазами на собор, на ратушу, на деньги. Прикусил губу. Но, видно, жадность победила.
Я получила чернильницу, на дне которой что-то плескалось, растрепанное перо и два листа плохо отбеленной бумаги.
Быстро набросав нехитрый текст соглашения на двух листах, я показала их даме. Та согласно кивнула и протянула мне руку. Сделка была заключена. В моем кошельке стало на пятьсот марок больше. Чистая прибыль, получается, четыреста марок!
— Осталось всего пять мест! — я поспешила уведомить потихоньку собирающуюся толпу зевак, пока они не разошлись.
— А ты умненькая, лапушка. Мы бы с тобой сработались, — прожурчал медовый голос. Давешний сутенер стоял прямо перед прилавком.
— Хотите приобрести себе место на кладбище? — спросила я, глядя чуть поверх его головы. Прямо на подсказку.
| Горожанин Эмиль Бепукка, 22 года |
| Профессия | Жонглер (2 ранг) | Ремесло | 5 |
| Гильдия | не состоит | Торговля | 3 |
| Должность | отсутствует | Риторика | 5 |
| Богатство | 11 352 марок | Владение оружием | 2 |
| Семейное положение | - | Хитрость | 3 |
| Дети | - | Тайное знание | 1 |
Я чуть успокоилась. Так он не сутенер, а работник цирка. Или член шайки цыган, что в принципе одно и то же.
— Мне еще рановато о таком задумываться, лапушка! — зубоскалил он.
— Тогда не загораживайте прилавок! Осталось всего пять мест! Кладбище «Вечный покой» ждет своих постояльцев! К вашим услугам также могут быть предложены: поминальная служба в часовне, венки и цветочные композиции, оформление надгробных камней! — Меня несло, и я даже не знаю куда.
— Эй, эй, лапуля, не части! — замахал руками этот фигляр. — Я не к тебе пришел!
— А к кому?
Эмиль указал на церковного служку.
— Вот к нему. Брат Джованни, мне как обычно, — попросил он.
Служка кивнул и закопался в пачке бумаг.
— Индульгенцию на два греха, да? — уточнил церковник, выуживая исписанный изящным почерком лист. — Слышал уже, что отцы наши святейшие объявили?..
Эти двое чуть отошли, обсуждая между собой последствия решений церковного клира.
— Так что, продаются еще могилки? — к моему прилавку подошел мужик совершенно звероватого вида. С длинными нечесанными космами и начинающейся чуть ли не от глаз бородой, он походил на медведя, вставшего на задние лапы и по недоразумению нарядившегося в кожаный фартук.
