Сам тип «жизненного реализма» (если использовать слова Н. А. Добролюбова о Н. А. Некрасове) оказался чрезвычайно близким многим писателям — от Украины до Армении, от Латвии до Грузии. Эта реалистическая традиция утверждала народную жизнь как социально-обусловленное существование масс, она не только констатировала историческое развитие, но всегда искала возможность активного воздействия на действительность.
Реалистическая поэзия стремилась показать трудный рост человека из народа, она, по существу, создала новый тип художественного мышления, органично воспринявшего национальные традиции и идеи передовой мысли эпохи. Как следствие этой позиции явилось синтетическое изображение мира, неприятие индивидуализма, антигуманизма и «разорванного» изображения жизни, которые становились все более преобладающими в европейских литературах.
Буржуазная культура в конце концов вынуждена была заявить, что «бог умер», что «начало этическое более неприемлемо», то есть искусство, человек, общество освобождались от нравственной и гуманистической цели, от идей общественного прогресса.
Русская и национальные культуры сохранили эту цель, гарантом которой стала идея народа, революционная идея социального изменения мира, идея национально-освободительного движения. Именно поэтому мы видим, как в этой поэзии народность и гражданственность обрели необходимую художественную целостность.
Однако подобный художественный синтез, это художественное открытие не сразу были осознаны. В творчестве таких поэтов порой видели или черты одной народности, или одной гражданственности, в то время как их новаторство заключалось как раз в синтезе этих начал.
Три этапа освободительного движения в России — дворянский, революционно-демократический или разночинный и пролетарский — дают возможность и разграничить литературы внутри их собственного движения, и объединить их. Однако нужно помнить, что этот процесс в некоторых случаях растягивается, что возможны «пропуски» этапов, их «наложение» друг на друга, в частности, в силу позднего возникновения литературы или соответствующих общественных и художественных условий.
Дворянский этап развития освободительного движения, нашедший выражение в романтизме, более или менее полно реализует себя в грузинской литературе, в остальных литературах он выражен гораздо слабее и неопределеннее. Поэзия Тараса Шевченко скорее предвосхищает художественные и идейные принципы шестидесятников.
