Оба спрятали свои улыбки в тарелках с переваренной овсяной кашей, продолжая переглядываться и кивать в сторону ревнивой фурии.
— Да отстаньте вы от нее, — Малик встал на защиту коллеги.
Той было наплевать и на шутки, и на попытки ее защитить. Она продолжала сосредоточенно жевать зубочистку, разглядывая заснеженные ели за окном ресторана, и разрабатывать план по расчленению Тесс.
— В самом деле! Может, Божена из Китая. Там надо было чавкать в знак того, что еда вкусная. Чем громче, тем лучше! — поделилась Хайдрун любопытным фактом. Она у нас вечная заступница за мир во всем мире.
— Точно! Божена — панда! Вот, откуда твое лицо мне знакомо! Из документалки Дискавери!
Но Божена продолжала беспристрастно ковырять зубочисткой меж зубов и чавкать, пропустив между ушей шутку Арси.
С одной стороны, мне жаль, что она перестала быть для Кейна ассистенткой номер один, но с другой стороны поделом ей. С ее королевской заносчивости давно пора спесь сбить.
— Так ты расскажешь нам, чем эти двое занимаются в лаборатории? — спросил Томас Малика.
— Опытами по восстановлению репродуктивной функции…
— Да хватит уже! — Томас огрызнулся на Фабио.
Ему тоже не нравилась идея того, что его сестренка, возможно, сдружилась с Кейном на уровне бедер. И я не знаю, почему. То ли потому, что мы воспринимаем Кейна, как бездушного эгоиста, и Тесс могла найти себе партию получше. То ли потому, что мысль о том, что твоя младшая сестренка — потаскушка — мерзкая сама по себе.
— Нас не посвящают, — ответил Малик, стараясь казаться равнодушным, но у него это плохо получалось, потому что Тесса и его сместила с роли ассистента Кейна.
В общем, ревность прочно поселилась в гостинице с того момента, как Тесса ворвалась в наш маленький меланхоличный мир с намерением всех нас спасти. И знаете, что? У нее это получалось!
Признаюсь честно, после того спектакля три дня назад, когда Лилит узнала на фотографиях в кулоне своих детей и разревелась, мы все как пришибленные ходим. Я никогда не воспринимала зараженных, как людей. Странно, да? Вся теория Кейна в том и заключалась, чтобы из зараженных сделать людей обратно, мы все согласились с ней, но сами-то еще ни разу не представили итог. А он вот тут, прямо под одной с нами крышей — Лилит почти вспомнила себя, вирус не позволил ей пройти дальше по направлению к своей человечности, поставив подножку и снова затащив в свои беспамятные объятия. Но Лилит там. И от этого на груди так тяжело! Как же ей должно быть страшно там! Вот только где это там? И как ее оттуда вытащить?
