— Ты не понимаешь, Никита́, я влюбилась!
«О, еще одна! Мне бы со своими чувствами разобраться!»
— Лена, это же не в первый раз.
«И не в последний».
— Ты не понимаешь, сейчас все по-настоящему! — всхлипнула она в трубку так горестно, что мне ее стало жаль. — У тебя же получилось!
— Лена, ты о чем? — я, наверное, неправильная девочка, но терпеть не могу распускать нюни, как и утирать слезы подружкам-страдалицам.
— Катюха, ты же смогла выйти замуж за Рому.
«Издевается?»
Даже отвечать на этот бред не стану.
— Да, знаю, что фиктивно, но если ты захочешь, все может измениться. Соблазни Рому.
«Замечательный совет!»
— А мне оно надо? — напоминать ей о том, что соблазнение Ворона ничего не дало, думаю, не стоит.
— Ты серьезно? Ведешь себя, как мужененавистница. Не знай я тебя, подумала бы, что ты лесбиянка! Да такие, как Алмазов и Воронов…
— Лена, извини, очень сильно болит голова, поговорим потом, — перебив ее, я сбросила звонок и откинула телефон в сторону.
«Соблазни Рому!» — оказывается, вот оно — решение всех проблем, а я голову ломаю!
Как ведут себя «правильные» девочки? Покупают пиво или вино, идут в гости к подружке: напиваются, плачутся, обзывают мужиков. Наверное, после этого наступает облегчение.
Я же свои переживания переношу на бумагу. Дневник Алмазов украл, можно достать мольберт…
Вытащив из тумбочки несколько листов А4 и простой карандаш с ластиком, устроилась удобно на постели и принялась рисовать.
На бумаге появился большой красивый дом, вокруг цветущая вишня, а во дворе стоит мужчина: высокий, стройный, темные волосы растрепал ветер, руки в карманах, белая рубашка расстёгнута на груди. Карандаш в точности передал образ Алмазова, хотя я и не думала его изображать на своей картине!
Засунув лист под низ стопки бумаг, принялась за следующий рисунок.
Что за напасть! Несколько часов работы, и на каждом листе изображен Рома! Вот он выходит из своей «ужасной» машины, а на этом рисунке держит за руку Лизу, а тут он стоит один и смотрит так страстно, что у меня дрожь проходит по телу. Когда у меня возникло желание нарисовать его обнаженным, я поняла, что моя болезнь художеством не лечится. Жаль, что с антибиотиками нельзя пить спиртное…
Веки против моего желания стали смыкаться, уступив потребности организма во сне, отложила листы в сторону и уснула.
Когда проснулась, я сразу поняла, что в квартире не одна.
