— Иди, присмотрю за ней, — выдавил из себя. Желание у меня было только одно: закатать ее в ковер и отправить в тайгу!
Выключив основной свет, включил подсветку.
— Принеси воды, — послышалось со стороны дивана.
— А волшебное слово?
— Пожалуйста, — раздраженно ответила она. Пить я ей принес, но меня смутило, что голос ее не звучал как у человека, находящегося при смерти.
Когда я вернулся, в гостиной ее уже не было, внутренне напрягся, представив на миг, что она отправилась в спальню к моим девочкам. Если Альбина еще раз заденет Катю, выставлю за дверь. В таких случаях спрашивают с мужчин, но из-за этой особы…
Прохладный ветер коснулся теплой кожи, я обратил внимание, что открыта дверь, ведущая на балкон.
«Надеюсь, ты не собралась осквернить мою квартиру падением из окна? Хотя… Квартиру всегда можно продать и купить новую». - недобро пошутил я про себя.
— Мне очень плохо. — высунувшись из окна, она глубоко дышала.
— Давай, ты отправишься в туалет? — пренебрежительно произнес я. Терпеть не могу, когда женщина безобразно напивается.
— Меня не тошнит, только голова кружится, — развернувшись, она протянула руку за стаканом с водой, сделала несколько небольших глотков и опустила его на подоконник.
— Тогда вызову тебе такси и отправлю домой!
— Не терпится остаться с женой наедине? — зло усмехнулась она.
— Представляешь, в нормальных парах регулярный секс с одним партнером. И знаешь, почему? — не обращая внимания на ее злобу, продолжал я: — Потому что мужчину и женщину в таких отношениях объединяет страсть и любовь.
— Ты же меня хочешь, не лги себе! — закричала она. Я оглянулся на дверь, прислушался, но шагов Фиалки не услышал.
— Еще раз повысишь голос, вылетишь из окна, сука! — степень моей неприязни достигла пика, и я не собирался контролировать свои слова.
— Боишься, что она узнает? — засмеялась Альбина, совсем не испугавшись. Это алкоголь делал ее такой смелой, а на ее провокационный вопрос даже отвечать не собирался. Я уже хотел развернуться и уйти, когда она неожиданно вцепилась мне в лицо. Ее ногти, напоминавшие когти горгульи, впились в кожу.
«Вывела, мразь! Плевать, что на лице останутся царапины!»
Схватив ее жестко за талию, приподнял и бросил на диван. Но эта гадина как-то изловчилась и зацепилась ногой за мою, своеобразная подсечка, и вот я лежу на ней сверху. Мне стоило не жалеть ее и плюхнуться всей массой, чтобы переломать этой дуре ребра, но я как-то изловчился перенести вес тела на руки.
