— Нет, домой.
— И что им надо? Ты же вроде к криминалу никакого отношения не имеешь.
— Дочь у меня родилась. От Полины, помните ее?
— Конечно, помню, поздравляю! Обмыть это дело надо.
— Обмоем, Владимир Аркадиевич. — я смотрел в рожу лейтенанта все это время. Видел, как стекает у него с висков пот. — Ты своих псов отзови.
— Я так и не понял, чего они хотят?
— Если честно, я тоже не понял. Жена разводиться не хочет, заявление накатала, что мне дочку подбросили. Поля в больнице была, мне ребенка передала. Мы им документы показали, а они не уходят. Собрались родню нашу допрашивать.
— Ты трубку старшему дай.
— Лейтенант, с тобой оговорить хотят. — Кручинин прокашлялся и протянул руку за мобильным телефоном.
— Старший оперуполномоченный… — стоял и бледнел. Блеял что-то в свое оправдание. Голос генерала долетал и до меня. Кручинин дергался каждый раз, когда Владимир повышал голос.
— Чтобы завтра же твое заявление об увольнении лежало у начальника отдела на столе! Ты меня понял?! — будто динамик на громкую связь переключили, так разошелся генерал. Кручинин чуть не плача кивал головой. — Я не слышу!
— Есть, товарищ генерал! — я не был злым человеком. Последний год замечал за собой какую-то жесткость и холодность, но чувство жалости и сострадания мне было хорошо знакомо. К лейтенанту ничего подобного не испытывал. Он пришел в мой дом с одной целью — испортить мне жизнь. На его беспредел, я ответил той же монетой.
Полицейские молча покидали дом. Хотели о чем-то поговорить, но нарвались на мой жесткий взгляд и передумали. Андрей подходит ко мне и ободряюще хлопает по плечу. Безмолвная поддержка, что я все сделал правильно.
Теперь все внимание приковано к Полине. Я должен объяснить своим родным, что она не просто мать моей дочери, но и женщина с которой я планирую прожить… ближайшие три года, а там будет видно.
Моя мама приверженец традиционной семьи, но она всегда старалась нас понять и поддержать. Надеюсь, так будет и в этот раз. Появление в родительском доме моей любовницы вряд ли ее шокирует, но она знает предысторию появления Маши в моей жизни. Мама может не сдержаться и показать Полине свое осуждение.
Вчера бы меня это не волновало, но теперь я знаю правду. Поля моя женщина и я не желаю, чтобы ее обижали.
— Я пойду, проверю, как там дети, — заявляет мама разворачивается и уходит. — как я и думал. Гашу в себе недовольство. Светлана Максимовна — теща Андрея устремляется за ней. Старшее поколение выразило свое отношение к Полине. Не думаю, что она этого не заметила. Сейчас вновь расстроится. Я уже готов остановить женщин, но тут с дивана поднимается Поля.
