— Ты права. Я такой же. Я должен знать, что женщина, которую я люблю, честна передо мной.
— А ложь во спасение?
Он рассмеялся, упал обратно на подушки, притягивая Яну к себе.
— К черту спасение! Слышишь, никогда не обманывай меня!
Ловким движением Николас перевернул Яну, оказавшись теперь сверху. Его жадный рот нашёл бутоны ее сосков, мгновенно отозвавшихся на ласку. Девушка выгнулась, застонала. Прижала губы к его макушке, к пахнущими им волосам. Язык мужчины скользнул вниз, прокладывая ласковую дорожку ниже, обвёл пупок. Его руки по-хозяйски раздвинули ноги девушки, освобождая путь для поцелуев там, где уже изнывала в ожидании влажная ложбинка.
— Ник, — простонала она, поддаваясь навстречу его губам, посасывающим нежные складочки. Прикосновение к чувствительному бугорку пронзило Яну, словно разряд электрического тока. Этот мужчина знал толк в поцелуях. Во всех видах поцелуев. Она млела, судорожно скользя ладонями по плечам мужчины. Дыхание сбивалось. Он на миг оторвался от неё.
— Сладкая моя, — прошептал, втискивая пальцы внутрь и слегка нажимая. Яна вскрикнула от удовольствия, приподнимая бёдра навстречу. Ей хотелось также ласкать его ртом, хотелось заставить его забыться в экстазе. Но Николас, чуть согнув ноги девушки в коленях, продолжал доводить ее до умопомрачения.
— Ник, Пожалуйста… — словно в бреду, повторяла она. — Ох, сейчас умру…
Мужчина обхватил руками подрагивающий животик девушки.
— Мм, моя красавица.
Яна почувствовала, как тугая головка члена со всей силы уперлась ей в лобок.
— Пожалуйста…
Он со всей силы вонзился в неё, вызвав судорожный всхлип. Ещё и ещё раз, на всю глубину. Почувствовал, как внутри у девушки все завибрировало и начало сжиматься. Да, Ник тоже не в силах больше сдерживаться.
С рычанием вонзился последний раз перед тем, как тугой струей излиться в девушку.
— Я люблю тебя, — тяжело дыша, прошептал он, замирая у неё на груди.
— И я тебя.
Она утомленно улыбалась, желая, чтобы они, соединенные, так и лежали целую вечность в этой уютной темноте.
* * *
Девушка внимательно всматривалась в лицо Фрэнка. Сегодня он вёл себя иначе. И хотя по-прежнему у него был болезненный вид, в нем чувствовалась какая-то сила. Внутренняя сила. Он доверил себя, в сущности, совершенно незнакомой ему девушке. Почему? Действительно ли Фрэнк в своих фантазиях считал Яну ангелом?
— Ты звонила?
