Не знаю, сколько продолжается моя истерика, на улице уже совсем темно. Выхожу в сад, сажусь на скамейку и открываю коробку конфет. Дмитрий притащил ее с какой-то встречи незадолго до своего исчезновения, я убрала в ящик и забыла, а недавно нашла. Ем сладкое, не задумываясь о калориях и кариесе. На улице прохладно, ветерок треплет все еще мокрые волосы. Шоколад очень вкусный, я люблю сладкое, оно всегда помогает мне стать немного радостнее. Вспоминаю Дмитрия, как он заботился обо мне, как баловал и ничего не просил взамен, только предлагал. Где-то за месяц до нашего последнего совместного завтрака, я все же ответила «да» на его самое настойчивое предложение. Он был в восторге, но я настояла, чтобы никто заранее не узнал. И зря, если бы все знали, сейчас бы у меня все могло складываться совсем по-другому. Прошло чуть больше года, как он пропал, и его любимая девочка превратилась в девку, которую бьют и насилуют. И я все еще не могу понять, как это случилось со мной…
Конфеты закончились, слезы и жалость к себе — тоже. Второй час ночи, но я знаю, что Роман ждет. Умылась и пошла к нему в кабинет. Он что-то нервно выстукивает на клавиатуре ноута. Дверь приоткрыта, поэтому заметил он меня не сразу. Села на стул перед его рабочим столом, и тогда он поднял глаза.
— Ты в порядке? — вопрос логичный, но абсолютно излишний в нашей ситуации.
— Нет, но скоро буду.
— Он… он не обидел тебя?
Я скривилась, будто от кислого, и, кажется, меня даже слегка замутило.
— Не больше, чем ты. Может, хватит этого лживого сочувствия? Ты же сам меня к нему отправил.
— Знаешь… когда ты уехала, подумал, что слегка погорячился, — на лице его проступила такая искренняя, глубокая печаль, что я бы поверила, если бы успела забыть его угрозы.
— Так что не позвонил? Не разрешил вернуться?
Вопрос мой он оставил без ответа, но и так все было понятно.
— Как прошло?
— Не очень, — решимость рассказать все, как есть, покидала меня с каждой секундой. Я ведь сделала все, что от меня требовалось. Не хотелось пострадать за то, в чем не было моей вины.
— Расскажешь? — реакции Романа меня странным образом напрягали, не могла понять, в чем дело, но что-то очевидно было не так. Точнее было так. Так как раньше.
— Пока ехала домой, решила, что расскажу все, но теперь мне страшно. Хороших новостей у меня нет. И я боюсь, что ты отыграешься на мне за это.
— Милена, — партнер сделал паузу, очевидно подыскивая слова. — Я поставил перед тобой четкую задачу — дать ему то, чего он хочет. Если ты сделала это, то тебе нечего бояться.
