Вообще, жаловаться ей было не на что. К ней действительно относились, как королеве или как к богине, спустившейся с небес. Исполняли все её желания, отвечали на любые вопросы, с охотой делились знаниями и слушали, приоткрыв рот. Голубой напиток из древних запасов занял своё место на её прикроватной тумбочке — Лера находила его необычайно приятным и совершенно не желала отказываться. Он помогал забыть о прошлом, о Ракеше и Аджитте, он словно открывал перед ней горизонты, о которых раньше она не могла и помыслить. И благодаря ему Лере порой казалось, что она отрывается от пола и взлетает на несколько сантиметров к потолку. Этим она тоже ни с кем не делилась, потому что кто знает, как к этому отнесутся её новые друзья?
Вокруг всё было тихо и безмятежно, даже слишком безмятежно, но после месяца, проведённого у Риши, а после — подвала и страха, а так же после сожалений, слёз и обид, именно это спокойствие было желанным. А ещё у Леры теперь был Самир. Как любила повторять её подруга: не для души, исключительно для тела. Он пробирался тайком в её спальню каждую ночь, любил бережно и нежно. А иногда, наоборот, они не расплетали страстных объятий до утра. Лере надо было отвлечься, и Самир прекрасно справлялся с этой задачей. Пока в одну ночь, почти перед рассветом, когда она, расслабленная, раскинулась на подушках, он не спросил:
— Когда у тебя начнётся недомогание? Предупреди заранее, я не буду приходить.
— Предупрежу, — кивнула Лера, безмятежно улыбнувшись. Но уже в следующую секунду она широко распахнула глаза, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у неё шли месячные. И по всем подсчётам выходило, что прошло больше двух месяцев. Сначала побег, потом похищение, обрушившаяся правда и уход в горы — потрясения попросту отвлекли от насущных проблем. Поначалу Лера думала на стресс, потом и вовсе забыла, к тому же, Аджитт и Ракеш не раз повторяли — смертные девушки не могу беременеть от драконов. Но ведь она не смертная девушка. И что, если окажется, что она беременна? И, главное, от кого?..
Лера едва смогла дождаться, когда Самир уйдёт. От подозрения, с каждой секундой перераставшего в уверенность, внутренности скручивало тугим клубком. К кому пойти, кому признаться, с кем поделиться? Одиночество, отступившее, когда Лера нашла своих сородичей, вновь вернулось, и от отчаяния хотелось плакать. Рука сама потянулась к животу и осторожно его погладила — совершенно плоский и гладкий, кто бы мог подумать, что сейчас внутри зародилась жизнь? Крохотный дракон…
