— Что мать готовит на ужин? — спросил Аббас где-то совсем рядом.
— Понятия не имею. Она не знает, что мы здесь…
Аббас вновь выругался, но тут же извинился.
— Я думал здесь час просидеть, а теперь она спустится за мной, когда потеряет всякую надежду дождаться тебя… Чёрт! Какого хрена ты притащил свою подружку сюда?
— Росписи на стенах показать, для чего ещё, дурак! Сусанна, я сам всё восстанавливал. И лотосы тоже…
— Да, особенно лотосы… — голос Аббаса шёл из дальнего угла. — И надо было припереться именно сейчас. Мне полчаса оставалось, чтобы закончить проводку. Чёрт!
— У тебя шоколадка есть?
— Сладкое на ночь вредно.
— Кроме лепёшек мы сегодня ничего не ели, а когда нас отопрут неизвестно. У меня ребёнок с голода помрёт.
Сусанна подтянула ноги уже к подбородку — второй комплимент за пять минут. Благодарствую, мистер Атертон!
— Есть пиво. Будете? Тот же хлеб, только мокрый.
— Аббас, ей шестнадцать!
— Я уж испугался, что десять, когда ты её ребёнком назвал… Ничего другого нет. Ну так что с пивом? Не думаю, что оно шибко крепкое. Только через трубочки придётся пить, я не процедил ещё…
— Пиво оставь себе! Она с утра ничего не ела! А, впрочем, тащи! — Реза опустился у кресла и получше запахнул на груди гостьи куртку брата — Это пиво должны пить твои герои. Давай, Аббас, расскажи, как ты его делаешь. И с подробностями, моя гостья пишет роман о Древнем Египте. Я знаю, что ты там в темноте улыбаешься, но у неё всё очень серьёзно там…
Сусанна сжалась ещё сильнее. Дура ты, Суслик! Дура! Как говорится, родные стены раскрывают человека. Вот мистер Атертон и скинул маску джентльмена и теперь нахально издевается над ней, а брат вообще без обиняков подтвердил все её опасения. Не она первая, понятное дело… Сейчас они тебя напоят, Суслик, чтобы ты не особо плакала…
— Хорошее место для лекции! Романтик чёртов…
— Заткнись, я сам расскажу, — ладонь Резы нащупала её колено и отвело ногу от лица. — Начнём с того, что на египетском этот напиток называется «та-хэнкет», что означает «хлебное пиво».
— Сделай глоток. Осторожней, чтобы я трубочкой не выколол тебе глаз. — Сусанна почувствовала на коленях тяжёлый глиняный сосуд. Аббас тоже сидел у её ног. Только бы эти двое не поделили её между собой. — Когда здесь будет свет, ты увидишь рисунок группы людей, сидящих на корточках: один человек перемалывает муку, второй просеивает, третий замешивает тесто, четвёртый выпекает хлеба, а пятый тянет через соломинку пивную кашицу, — Сусанна стиснула зубы, чтобы только сделать вид, что пьёт. — Так работают что пекари, что пивовары, потому что пиво тот же хлеб, только жидкий. В шумерской клинописи, кстати, глагол «есть» обозначается тандемом открытого рта и куска хлеба. Ну как? Богиня Нинкаси, довольна?
