Глава 9
Беззаботный шум Каира не заглушал звонкого постукивания клавиш:
«Нен-Нуфер с трудом приподняла веки и вместо палящего солнца встретилась со тьмой. Тьма поглотила лик Бога и не желала возвращать. Теперь, среди прочих, будет дожидаться она дня, когда лёгкое перо Маат оценит вес накопленных за пятнадцать лет грехов. Теперь она уже ничего не в силах изменить — ни слова, ни действия — и решение Осириса будет твердо, как камень, на котором покоится её безжизненное тело. Она будет покорно ожидать своей участи во тьме и холоде и станет молиться, и тогда дни пробегут незаметно, и твердь камня станет мягкой и тёплой, как человеческое плечо.
— Открой глаза, девочка. Посмотри на меня, — гремело цимбалами в ушах, но, вместо глаз, она открыла рот, чтобы выпустить на свободу стон. Это вновь был его голос, голос Гора… Но она ничего, ничего не могла ответить. Видно даже милость богов не властна над мёртвыми. И он ушёл, вновь оставив безжизненное тело на ледяном камне. Зачем только он возвращается к ней? Чем заслужила она божественную милость? Звон цимбал сменил лёгкий шелест. То, видно, змеи скользят по песку к её распростёртому телу…
— Я ведь знаю, что ты слышишь меня!
Она слышала, но не имела права разговаривать с Богом.
— Здесь больно? Ответь!
Тьма закачалась, и на смену ей пришёл свет, но Нен-Нуфер не зажмурилась. Она глядела прямо на огонь, за которым проступили очертания гробницы, последнего пристанища фараона Менеса.
— Пей!
Голове вновь стало мягко, и у губ задрожала чаша. Она жива, жива… И с ней вовсе не Бог… Тело его мягко и горячо, а её — холодно и неподвижно.
— Пей!
И то ли чашу наклонили слишком сильно, то ли она просто не сумела разлепить губ, только вино потекло по подбородку.
— Поднимись! — её подтянули выше, и в ноздри сильнее ударила терпкая смесь масел и разгорячённого тела. — Попытайся сделать хоть один глоток.
Она проглотила три капли, и тяжёлая голова откинулась обратно на мягкое плечо.
— Позволь мне вынести тебя на солнце.
Нен-Нуфер уткнулась носом во влажную шею, уколовшись ворсинками парика. Не открывая глаз, она считала ступеньки, и на последней её безвольное тело вновь почувствовало камень, но уже не ледяной, а обжигающе горячий. Шаги удалились, она вновь считала их, пока не сбилась, заслышав за спиной конское ржание. Скрежет колесницы, искажённое ужасом лицо возницы… Нет, сейчас оно абсолютно спокойно. Лишь краткий миг тёмный взгляд задержался на её лице, и мужчина вновь склонился к её ногам, и в этот раз с губ её сорвался не стон, а крик.
