— Вы обещали мне верблюда.
Суслик, тебе кляп надо было купить вместо платья!
— У меня в запасе три дня. Аббас починил свет. Можно отправить его к бедуинам за верблюдом, пока я показываю тебе росписи. Он приведёт его прямо к дому.
Суслик, тебе не кажется, что ты в гости напросилась? А свет в чёртовой мастерской можно выключить одним нажатием выключателя.
— Я очень хочу показать тебе свои лотосы. Я умею только рисовать, больше ничего. Но этому искусству я посвятил жизнь и владею им не хуже древних мастеров. Быть может, эти рисунки и дали мне эту самую жизнь.
— Как это?
Суслик, ты так все вопросительные слова в английском языке переберёшь! Да, и французские тоже, потому что пока у мистера Атертона двигаются губы, его пальцы стоят на месте!
— Расскажу за ужином, а сейчас надо заказать столик. Ты ешь мидии?
Сусанна кивнула, хотя никогда их не пробовала. Какая разница, когда она не голодна.
— Я вообще-то поужинала уже.
— Когда? — по губам Резы скользнула улыбка. — Я сижу здесь с семи часов… Впрочем, я могу заказать только десерт.
Он уже поднёс к уху мобильник и по количеству произнесённых слов можно было ожидать десять смен блюд. Она присела на стул и принялась отправлять сестре фотографии и заодно прикрепила видео с реки и с шоу.
— Это надолго?
Сусанна подняла голову от экрана. Прогресс был слишком медленный — можно и четверть часа ждать, пока всё загрузится.
— Оставь телефон. Он тебе не понадобится.
Разумно! Она положила телефон рядом с коробочкой гуаши и вытащила из рюкзака кофту.
— Планшет оставь. Вдруг у нас будет время на новую главу…
Какая многозначительная пауза. Это действительно французский ресторан или очередной притон с красавицей Сельмой?
— Здесь пройти пять минут, — сказал Реза, когда они оказались на улице. — Он вот в том отеле…
Реза так небрежно махнул рукой, что Сусанна уловила лишь направление. Впрочем, сейчас ей не нужен внутренний навигатор — пальцы провожатого намертво сцепились с её и не отпустили даже в холле отеля, который выглядел слишком респектабельно для её кроссовок, надетых на босую ногу, но никто не сделал им замечание. Быть может, швейцары умеют по крою рубашек отличать дорогие бренды? Или на лице Резы что-то написано? Это только она его читать не умеет.
В пустом зале играла французская музыка. Эдит Пиаф? Только её, впрочем, она и знала… Ещё, конечно, Шарля Азнавура, но лишь по имени, по голосу бы не распознала. Официант отодвинул для неё стул и спросил что-то по-арабски, но не её, и она не стала обращать внимание на длину ответа Резы. Может, арабский такой язык, может, манера выражаться на нём витиеватая, а, может, у братьев просто язык слишком длинный…
