— Это ведь номер Резы…
— И что? Телефон валялся на кухне. Он спал. Это могло быть что-то по бизнесу. И так и вышло…
Аббас закинул за плечи рюкзак с кошкой и молча за локоть вывел озадаченную Сусанну на балкон. Затворил двери — явно для того, чтобы Марина с Пашей не могли их подслушать — и облокотился на перила, чтобы кошке за спиной было свободнее висеть, а Сусанна прижалась к стеклу, чтобы можно было стоять не с ним рядом. Край огромного платка колыхался на ветру. Такого сейчас на обложку снимать. Все девки его будут…
— Твои друзья нас не услышат, — Аббас уставился на реку и принялся жевать губы, будто подбирал верные слова. — В общем, надеюсь, ты просто хотела, чтобы Реза забрал кошку. Так?
Сусанна молчала. Чего он хочет услышать в ответ? И чего она обиделась на Аббаса за то, что он припёрся вместо брата? Ведь сама вчера переживала, что из-за платья придётся снова встретиться с Резой. Ну даже приедь он сейчас, ни на какую экскурсию они бы вместе не пошли, ведь с кошкой Реза бы всё равно поехал домой. Хотела она, что ли, поехать с ним посмотреть мастерскую при свете? Каком свете, Суслик! Аббас ничего ещё не починил. Не потащился же он туда в шесть утра! Наверное, решил лукум на кухне стащить, пока мать спит, а тут она со своей смской!
— Тебе шестнадцать, красотка, — Аббас не глядел на неё. — Нам с Резой уже за тридцать. И, судя по твоему поведению, могу предположить, мужчины у тебя ещё не было, — он на мгновение обернулся на неё и вновь вперил взгляд в Нил. Но беглого взгляда ему хватило, чтобы увидеть красные щёки жертвы. — Не думаю, что стоит начинать с Резы. Правда, не стоит. Он может запудрить мозги любой, я знаю. Но, детка, этого ведь мало для первого раза, так ведь? Да и для второго тоже. Секс для девушки даже у вас в Европе не просто физиология. Тем более в шестнадцать! Надо влюбиться, то да сё. Или я не прав?
Сусанна молчала. Разве надо ему отвечать? У него монолог со сцены! Домашняя заготовка? С семи утра репетировал? Или экспромт выдал, а, мистер Газия?
— Ну или, если предположить что… — Аббас оборвал фразу, отошёл от перил и взялся за ручку двери, но потом обернулся: — Отдай себя тому, кто это хотя бы оценит не жалким кольцом. И это, увы, не мой брат.
Сусанна продолжала молчать. Если он добавит сейчас хоть слово, она разревётся. Что этот козёл Атертон ему про неё нарассказывал? Что?!
— Ну, я всё сказал. И ты всё поняла.
Аббас открыл дверь и вышел первым. Из рюкзака донеслось жалостливое мяуканье. Ну хоть Санура её поддерживает! Но кто тут бабу спрашивает?! Аббас поднял с кровати мотоциклетный шлем и, бросив короткое «бай» присевшей на соседнюю кровать паре, быстрым шагом покинул номер.
