Тайна лотоса | страница 106



— Слушайте, мадемуазель, а вам идёт кафтан. Вот сказал же, только хиджаба не хватает. Пойду у матери возьму…

— Не смей!

— Реза, угомонись. Мать там из-за своей жарки кондиционер на всю мощность включила. Твоя подружка завтра с соплями будет.

И он запрыгал по лестницу вниз и встретил их у её подножия с улыбкой и протянутым платком. Реза схватил чёрную материю и накинул Сусанне на волосы.

— Только не завязывай. Терпеть не могу замотанных женщин.

Господи! Да я вся, как мумия, замотаюсь, если это избавит меня от вас, мистер Атертон! Но всё же Сусанна не посмела ослушаться и оставила концы свободно спускаться на плечи, но потом всё же пришлось закинуть их назад и завязать, чтобы они не угодили в тарелку. Есть пришлось руками, и она чувствовала себя настоящей свиньёй, когда сок с мяса затекал из лепёшки в рукава. Ни о какой добавки не могло идти речи — и к счастью к рису подали вилки. Реза не произнёс и слова, а вот улыбки Аббаса были слишком многозначительными, и Сусанна удивлялась, как ещё не подавилась. Он давно покончил с едой и сейчас раскачивался на стуле, держа у рта полупустой стакан с водой. Пусть они и не родные, но повадки у них одинаковы. Впрочем, у этого поведение школьника — наверное, некоторые не взрослеют… Больше она подумать ничего не успела, потому что Реза с такой силой шарахнул кулаком по столу, что даже Аббас опустил стакан.

— Мадам Газия, если вы сейчас же не сядете за стол, я встану и уйду!

Хозяйка действительно уже третий или пятый или даже седьмой раз бегала зачем-то на кухню и что-то говорила то одному, то другому брату. Теперь она, как подкошенная, рухнула на стул и схватила лепёшку. Только тут Сусанна заметила, что она ещё ни к чему не притронулась. Аббас снова вцепился зубами в стакан и закачался на стуле. Хозяйка вновь что-то сказала, и Сусанна затаила дыхание.

— Я собираюсь прямо сейчас лечь спать, — ответил Аббас по-английски. — А мистеру Атертону можешь сварить кофе, чтобы он за рулём не уснул.

Сусанна исподтишка взглянула на Резу. Он выглядел бледнее обычного. На фоне арабского брата его смуглость вовсе потерялась. Часы показывали одиннадцатый час. Время детское, если бы не такой насыщенный день. Он доберётся до подушки не раньше часа ночи, если, конечно, его «бумер» не умеет превращаться в ковёр-самолёт. Она подняла глаза — Аббас буравил её взглядом. С лица его давно сползла улыбка. Он, похоже, видел, насколько устал брат, и потому решил оставить её у них дома, но она взбрыкнула. Только как теперь согласиться? У них и спальни-то на разных этажах.