Почему же Фортуна столь жестока, столь неумолима? Все потому, что она — слепая богиня,[167] которая благосклонна только к злодеям и недостойным и действия которой настолько лишены здравого смысла, что «негодяй увенчан славой порядочного человека, а ни в чем неповинные становятся добычей губительного злоречия» (VII. 2, 5).
Но против злобной Фортуны выступает, решительно контрастируя с ней, благая и милосердная Исида. Никто не может преуспеть в жизни, если Фортуна вооружилась против него, читаем мы в книге IX. 1, 5, никто не может отвратить или изменить божественное предначертание.[168] Никто, кроме Исиды, которая своей благодатью спасает людей: «Оставь плач и жалобы, гони прочь тоску — по моему промыслу уже занимается для тебя день спасения» (XI. 5,4).[169] «И вот подходит миг свершения обещанных мне всемилостивейшей богиней благодеяний, приближается жрец, несущий мне назначенное судьбою спасение, держа в правой руке, точь-в-точь как гласило божественное обещание... для меня венок... венок заслуженный; ведь... я теперь в борьбе с жестокою судьбою выходил победителем» (XI. 12, 1). Этот контраст между двумя богинями отчетливо подчеркивается священником после чуда, совершенного Исидой: «Вот, Луций, после стольких всевозможных страданий, после великих гроз, воздвигнутых Судьбою, пережив величайшие бури, достиг наконец ты спокойной пристани Отдохновения, алтарей Милосердия. Не впрок пошло тебе ни происхождение, ни положение, ни даже сама образованность, которая тебя отличает, потому что, сделавшись по страстности своего молодого возраста рабом сластолюбия, ты получил роковое возмездие за несчастное свое любопытство. Но все же слепая Судьба, злобно терзая тебя и подвергая самым страшным опасностям, сама того не зная, привела тебя к сегодняшнему блаженству. Пусть же идет она и пышет неистовой яростью, придется ей искать для своей жестокости другой жертвы. Ведь над теми, кого величие нашей богини призвало посвятить жизнь служению ей, не имеет власти губительная случайность. Разбойники, дикие звери, рабство, тяжкие пути и скитания без конца, ежедневное ожидание смерти — чего достигла этим свирепая Судьба? Вот тебя приняла под свое покровительство другая судьба, но уже зрячая, свет сиянья которой озаряет даже остальных богов. Пусть же радость отразится на твоем лице в соответствии с праздничной этой одеждой. Пусть видят безбожники, пусть видят и сознают свое заблуждение: вот избавленный от прежних невзгод, радующийся промыслу великой Исиды Луций празднует победу над своей судьбой» (XI. 15, 1-4).
