Часть седьмая. Курочка Ряба
Снесла курочка яичко, да не простое – золотое!
Пока дед да баба не увидели, ухватила яичко и, не будь дура, сбежала в город. Нашла ювелирную лавку.
С тех пор жила курочка не в курятнике деревянном, а в золотой клетке. Ювелир кормил её отборным зерном, приводил петухов на выбор. Но курочка часто со вздохом вспоминала прежнее дворовое раздлолье, петуха задиристого, соседок по гарему...
А звали ювелира Карл Фаберже.
Часть восьмая. У Лукоморья
– Так-так, отличненько… Не волнуйтесь, многоуважаемый Кот! Какая вам разница, в самом деле, – золотая цепь или латунная? Вы рассказывайте сказки-то, рассказывайте! У меня диктофон включён – ни одно бесценное слово не пропадёт!
А «цепь златая» мне нужна на рекламу моих… то есть – ваших творений! Сейчас ведь без денег не издадут, без рекламы – не купят! Это вам не стародавние времена благословенные, когда на одном таланте выезжать можно было!
Ух, какая цепь… Да, хватит и на издание, и на рекламу, и на особняк… На что? На особый подарок для вашей милости, говорю, хватит! Конечно, автором укажу вас! Как же иначе! Как вы могли подумать?!
Так и напишу "Великий Сказочник Кот-Котофеевич с дуба рухнув… на дубе который… На дубу! На цепи златой! Ну и что, что латунная теперь? Уверяю вас, никто не заметит разницы… Да никто и не увидит… Уж я об этом позабочусь, – пробормотал будущий Великий Сказочник, проверяя, исправно ли работает диктофон…
Часть девятая. Баба Яга на отдыхе
– Катись, яблочко, по тарелочке, покажи мне Ивана царевича, красавца нашего… – умильно проговорила Баба Яга.
*Сцена вырезана цензурой. Слеш. НЦ-17.*
– Тьфу, охальники! – Яга от возмущения шваркнула волшебную тарелочку об пол.
– Эх… придётся теперь всё же к Интернету подключаться… Всё равно разврат везде, так там хоть выбор больше! Говорят, провайдеры себе много воли взяли… деньги лопатой гребут, а качество не обеспечивают. Придётся порядок навести! Окромя меня некому…
Часть десятая. Рапунцель
– Ну всё… не могу больше… И не хочу! – говорила Рапунцель, отрезая свои роскошные волосы. – «Опусти свои косоньки», – передразнила она. – Это невыносимо в конце концов! Мышцы на шее у меня, конечно, давно уже стальные, но всё равно – больно же!!!
И тоска… тоска тут… Хватит! Начинаю новую жизнь! – принцесса споро соорудила из бесконечной косы канат, привязала один конец в башне и спустилась вниз.
– Свобода! – возликовала Рапунцель. – И не надо мне никаких принцев! Чтобы опять сидеть в какой-нибудь башне и ждать, когда их светлость благородный супруг нагуляется? Ну уж нет! Долой мужской шовинизм! Что мне там о Робин Гуде птички чирикали… И я не хуже! О-ля-ля, о-ля-ля, будем грабить короля!
