- Мы трахались с тобой, хотя рядом был он? – спрашивает блондинка.
Я взял ее под локоток и направил на выход, как можно нежнее. Когда довел и открыл, она сказала:
- Твою мать. По ноге у меня стекаешь ты, хотя все это время в комнате был он.
- Не ной, дамочка. Радуйся, что хоть как-то знала Элвиса. Крошки с его стола получше целых караваев у других, а тебе достался шоколадный бисквит с меренгой.
Я сунул ее в большую комнату, где либо спали, либо зырили телик с выключенным звуком остальные телохранители.
- А чего он сидит в аквариуме посреди комнаты? – спросила она.
- Ищет нирвану, - объяснил я.
И закрыл перед ее носом дверь.
Снял крышку с камеры. Элвис, весь мокрый – Венера в мужском варианте, - поднялся и сказал:
- Какого хера, Джонни?
- Прости уж, - я уже схватил полотенце. Отдал ему, закрыл камеру.
Я назвал его Венерой в мужском варианте, но как раз тогда начинался тот период его жизни, когда он решил достать самые дальние уголки Вселенной. Жиреть, то бишь. На нем были синие плавки с дурацкими морскими коньками. Кажется, он носил их в каком-то фильме. Кстати, тот второй, который занял его место, - это его вы видели, когда Элвис стал реально жирным. Поверить не могу, что он стольких одурачил. Вы сами приглядитесь к фоткам после 1974-го, ясно же видно, что он не Элвис. Ни подбородок, ни скулы не похожи.
Элвис взял полотенце и, вытираясь, сказал:
- Я зову: «Джонни, Джонни, выпусти меня. Выпусти меня, гондон, блять, я тут тону, весь уже сопрел», - зову, а сам слышу, как ты пежишься вовсю.
- Прости, - сказал я.
- Какой у нас девиз?
- МЗД, - сказал я.
- И что это значит?
- Мы занимаемся делом, - сказал я.
- Ну вот. А ты чем занимался, Джонни?
Я промолчал, хотя на самом деле думал, что занимался вполне себе делом. Но все-таки понурил головушку, будто сам в себе разочарован.
Элвис вылез из своего гроба, как я иногда звал эту штуку, и закончил вытираться. Я подал халат. Халаты в этом отеле были сшиты как из греха. Толстые, теплые, мягкие с изнанки - как в кроличий мех заворачиваешься.
Натягивая халат, он шмыгнул, говорит:
- Твою мать. Воняет, будто баржа с тунцом перевернулась. Ты вроде должен слушать и повиноваться, а сам не пойми чем за моей спиной занимаешься. Я уже говорил, как тебя ненавижу?
- Нет, ты был слишком занят. Ну знаешь, Бога искал, все дела, - Элвис вздохнул. Настроения у него менялись, как погода в Теннесси.
