Сапфировый туман | страница 16
Может он и не любил Мелинду, но боль предательства мучила его. Я почему-то была уверена, что женщина ничего предосудительного не делала. Не может быть, чтобы такому мужчине изменили. К тому же беременность, роды, нахождение в монастыре. Не до шашней.
— Я не предавала тебя, Годвин, — прошептала я.
Он резко отнял руку и стремительно удалился, хлопнув дверью. А я, судорожно вдохнув застоявшийся воздух с запахом сырости и дыма, всхлипнула. Но с усилием воли сглотнула предательский ком в горле, погладила саднящую кожу на шее.
«Я ещё вам покажу! Сволочи. Все скопом на одну маленькую Мелинду. Кем бы она ни была, это неравная схватка!»
Когда пришла служанка, я приказала перенести корзину с ребенком в мою комнату.
Если бы я осталась одна в этом неизвестном мне жилище, я бы могла сойти с ума.
Как ни странно, в комнате было тепло. В камине горели дрова, разнося приятный и уютный аромат костра. И не так затхло, как в детской. Огромный стержень свечи венчался маленьким лепестком жёлтого огонька, что всего на полметра разгонял темноту. Служанка улеглась в углу на деревянный топчан, накрывшись меховой курткой и сразу захрапела. Счастливая.
Я зарылась в тяжёлое меховое одеяло на огромной кровати с балдахином и переложила младенца к себе под бок. Так теплее и вставать не придётся ночью.
До самого утра мне снились глаза Годвина и его потрясающие губы.
Глава 6. Информация
Проснулась я от скребущих звуков. Потихоньку выглянула из своей пригретой норки. В комнате было холодно. Служанка — Силва, кажется, — сидела ко мне спиной и выгребала из камина золу. Рядом лежало несколько поленьев и связка хвороста. Я медленно осмотрела помещение.
Высокое окно с витражным стеклом в мелкую ячейку, тяжёлые, даже на вид, деревянные ставни, что сейчас были распахнуты. Большой сундук, окованный железными пластинами. Небольшой столик рядом с окном. На стене висело прямоугольное зеркало в серебряной оправе. Стул с витой спинкой. Дальше виднелась дверь, меньшая по размеру, чем входная. На полу — пушистый ковер с разноцветным узором. Непозволительная роскошь в этом месте, как и тяжёлые гобелены, потемневшие от времени. В комнате было сумрачно, день только зарождается.
За сосок дёрнули, и сладкая волна прокатилась по телу. Нежность затопила сердце. Младенец спал крепким сном. Губки приоткрылись, и я смогла освободить ноющую грудь.
Тихо выскользнула из-под одеяла. Тело обдало прохладой. Я передёрнула плечами от озноба, осмотрелась и увидела на деревянном кресле рядом с кроватью брошенный халат. Тяжёлая бархатная ткань укрыла мою замерзающую тушку полностью.