Я отметила, что их цвет такой же, как у Миларда. Только еще более насыщенный. В их глубине словно что-то светилось. Некий негасимый источник. Древний и мощный. Наверняка влияние медальона! Ведь теперь именно в Дарнеле находится средоточие странной энергетической сущности, что наделяет способностью управлять холодом. И оказывало это влияние даже на внешность. Особенный отлив черных волос и сияющие сполохи в глазах. А еще ощущение леденящего холода, что исходило от всей его фигуры. Даже зябко становилось при одном взгляде на этого мужчину. Наверняка и душа у него такая же холодная и равнодушная ко всему! Теперь я вполне могла поверить, что он убил собственную жену. Вряд ли такому существу свойственна жалость!
– Ты привел в мое гнездо врагов. Желал подвергнуть нас всех мучительной смерти. При этом о наших детях ты не подумал.
Послышался одобрительный ропот, от которого человек все ниже склонял голову.
– Так почему считаешь, что мы станем жалеть твоего сына?
В чем-то даже справедливо. И все равно это казалось мне чудовищным! Если все так, как сказал торговец, я могла понять его мотивы. Он хотел спасти сына. Вот только оправдать то, что готов был ради этого сделать, не получалось. Пусть даже несчастный отец плевать хотел на инваргов. Но ведь в замке живут и люди! Слуги, которые обслуживают крылатых. И среди них тоже есть дети! Он готов был пожертвовать всеми ради призрачной надежды спасти сына. Причем не мог не понимать, что зеленые альвары в любом случае не оставят их обоих в живых.
А ведь мог поступить иначе! Прийти к лорду и прямо попросить о помощи. Они бы могли устроить ловушку, и тогда было бы куда больше шансов вызволить заложника. Теперь же инварги помогать не станут. Это несомненно! Как и то, что предателя тоже не пожалеют. Он сам обрек и себя, и сына на смерть. Жуткая ситуация!
– За предательство и попытку убить нас всех я приговариваю тебя к смерти, – последовал холодный голос лорда.
Я даже не успела уловить, когда с шелестом выскочил меч из ножен на поясе. А в следующую секунду отделенная от тела голова человека покатилась по каменным плитам.
Зажала себе рот ладонью, сдерживая крик. Вокруг послышались одобрительные вопли. Никто из собравшихся и не подумал жалеть о смерти предателя. И наверняка все считали, что ему еще повезло. Смерть оказалась не такой мучительной, как у альваров. Его не превращали в промороженный кусок мяса, постепенно сковывая льдом разные части тела, а потом разбивая их на глазах у самой жертвы. В том, что именно так и происходила казнь, я не сомневалась. Достаточно посмотреть на искаженные мукой и ужасом лица мертвых альваров. Такого бы не было, если бы их заморозили сразу и проделывали это уже с мертвыми.
