— Переживу. — Я перевел дыхание и понял, чтоб улыбался. — Походу, твоя соседка считает меня извращенцем.
— Почему?
— Входя в здание, она пригвоздила меня осуждающим взглядом и реально быстро захлопнула за собой дверь, типа я попытаюсь вломиться. Я ей улыбнулся, проинформировал, что жду тебя, а она радостно сообщила, что в сумочке у нее газовый баллончик.
— Господи.
Я рассмеялся.
— Мне стало страшно, что придется применять кун — фу.
— Ты знаешь кун — фу?
— Нет. Потому и стало страшно.
Он расхохотался.
— Похоже на Констанцию. Ее квартира прямо надо мной. Могу поговорить с ней.
— Не надо, все хорошо. Девушка живет в ЛА одна. Она и должна подозрительно относиться к незнакомцу, что тусуется возле входа в ее жилище, и готовиться причинить невыносимую боль при первых проявлениях странности.
Он хихикнул.
— Ты не очаровал ее?
— Пытался. Но должно быть моя эффектная улыбка срабатывает только с парнями.
— Может, дело в бороде?
Я ахнул, симулируя обиду.
— Ужас! Я люблю свою бороду, — сказал я, автоматически коснувшись бакенбардов.
— Тебе идет.
— Ты в курсе, сколько требуется времени, чтоб она росла правильно? — спросил я. — Очень маленькая лазейка для совершенства. Три дня — максимум. Граница между чрезмерно длинной и чрезмерно короткой довольно тонкая, друг мой. Говорю тебе, ты не понимаешь, насколько облегчаешь себе жизнь бритьем. Хотя не думаю, что борода тебе пойдет. Разве что небольшая щетина на выходных.
— Только на выходных?
— Да, решил, что на работе тебе не стоит носить растительность на лице, — пояснил я ему. — Но я полностью за щетину на выходных.
— Неужели? — поинтересовался он. Сомнений не было: он улыбался. Он что, больше не ехал? Это хлопнула дверь машины?
— Эй, ты где — то тормознул?
— Может быть.
— Может быть? Тут либо да, либо нет. Дай угадаю: ты покупаешь в магазине продукты для роскошного блюда, которое я не смогу приготовить, и твоя сестра превратится в Гордона Рамзи>[9].
На другом конце линии повисла тишина, и, обернувшись, я увидел, что он стоял на тротуаре и разглядывал меня. Трубка возле уха, глупая улыбка на лице, в руках — пакет с едой на вынос.
Хотя он мог прекрасно меня слышать, я все равно сказал в телефон:
— Ты абсолютный обманщик.
Он сбросил звонок.
— Да, я такой, — ответил он, подходя ко мне и вручая теплый пакет, и вставил ключ в замочную скважину. — Я не готовлю.
— Вообще?
— Если могу избежать.
— Справедливо, — произнес я, следуя за ним внутрь. Выглядел он хорошо, даже отлично: серые брюки, светло — голубая рубашка на пуговицах с закатанными до локтей рукавами, обычный черный вязаный жилет. И меня поймали за разглядыванием его задницы.
