Выйдя на улицу, я прикладывал усилия не лыбиться, а Эндрю вдруг рассмеялся.
— Видел его лицо?
— Да. — Я распахнул дверь ближайшего такси и придержал для него. Он проскользнул на заднее сиденье, а я присоединился к нему.
— Чем теперь займемся? — спросил он. Мне стало интересно: его воодушевление было спровоцировано достигнутым контактом или из — за того, что отпала причина изображать свидание, или из — за трех бутылок пива? Но его улыбка была прекрасна.
Я дал таксисту адрес Эндрю.
— Мы отправляемся к тебе постить фотки в твоем «фейсбуке».
Он снова расхохотался. Все лицо засияло, словно он был только что постучавшим в дверь и давшим деру подростком.
— Ты не шутил, говоря, что мы добьемся от него реакции.
Я согласился.
— Он был в шоке.
— Не думаю, что ему приглянулся мой жилет на тебе.
— Потому — то я его и надел.
Он испустил тихий смешок, а я ждал начала осознания. Обычно за огромным успехом следовало «что же я натворил?», но с Эндрю этого так и не произошло.
— Мне стоит переживать насчет фотографий, которые ты хочешь выложить на «фейсбук»? — осведомился он, проходя в гостиную.
— Нет. Я сказал «фейсбук», а не «грайндр>[7]».
Он захохотал и отправился в кухню. Я заметил все еще не подключенный проигрыватель, решил, что он нуждался в работе, и склонился над низким комодом подключить шнур питания как раз в момент возвращения Эндрю.
В руках он держал два пива и совершенно точно заценивал мою задницу.
— Нравится то, что видишь? — спросил я, вздернув бровь.
Он всучил мне бутылку.
— Заткнись и пей.
Я принял пиво с хохотком.
— Предполагалось, что ты кроткий и вежливый парень. А не нахал, отдающий приказы заткнуться и пить.
Он отхлебнул пива и, глотая его, улыбнулся.
— Только с людьми, с которыми мне не комфортно.
— Рад слышать. — Мы чокнулись бутылками. — Твое здоровье.
В течение нескольких долгих секунд мы не отводили взгляды, отчего сердце мое сбивалось с ритма, а пах обожгло теплой волной. Не будь он клиентом, я забрал бы из его руки бутылку, пихнул на диван и нашел каждую точку на теле, что вынуждала бы его стонать.
Абсолютно не обращая внимания на порнографические картинки в моей голове, он плюхнулся на диван и закинул ногу на кофейный столик.
— Пластинка сама не заиграет, — поддел он.
Хмыкнув, я поднял с кресла подушку и швырнул в него.
— Хренов командир.
Подушку он с легкостью поймал и положил на колени. Мне стало любопытно: он пытался спрятать свое возбуждение, или на грани пребывал только я? Вне всякого сомнения, мне было известно, что по приходу домой придется взять решение вопроса в свои руки.
