Все сразу. Боже, он становился все лучше.
— Хотя было что?
— Нечасто.
Нечасто? Да какого хрена с этим Эли? Что — то явно не сходилось.
— У меня серьезные опасения о психическом состоянии Эли.
Он проигнорировал комментарий, но смотрел прямо мне в глаза.
— Личный вопрос, — повторил он, взял меня за руку и исследовал татуировки, точнее — провел пальцем по самому большому из четырех дроздов, и мое сердце почти перестало биться. К такому «личному» я не был готов. — Что это значит?
Я проглотил ком в горле, понятия не имея, что отвечать. Понятия не имея, смогу ли. Мои татуировки, как и у большинства людей, были напоминаниями, знаками отличия из личного опыта. Да, я мог носить их на коже, показывая всему миру, но их значение было слишком личным. В конце концов, я покачал головой и прошептал: — Вето.
Для воскресного вечера в баре было довольно людно.
После нашего разговора в шкафу Эндрю немного притих. Ирония от меня, конечно же, не ускользнула. К счастью, он не стал прессовать, а ласково улыбался и слишком старался исправить мое настроение, примерно так же, как кто — то балует собаку, которую до этого очень больно пнул.
И здесь ирония от меня не ускользнула.
— Выпить? — спросил он. Я кивнул, он отправился к бару, а мне выпало искать для нас столик. Вернулся он с двумя бутылками пива и одну вручил мне. — Я задал тебе кучу вопросов, а про предпочтения в выпивке — нет.
— Подойдет, — сказал я. — Отличный выбор.
Бар заполнялся, становясь все оживленней и громче. Мы болтали о всякой ерунде: где бывали, кем хотели стать в детстве, о самых постыдных моментах, о любимых и ненавидимых предметах в школе, первой влюбленности, первом поцелуе. После третьей бутылки мне почти удалось вычеркнуть из памяти, для чего мы сюда завалились. Пока Эндрю не бросил взгляд за мое плечо, глаза его не округлились, а сам он не побледнел.
Я придвинулся ближе и положил руку ему на талию.
— Эли здесь? — тихо прошептал я ему на ухо и скорее ощутил, чем увидел, его кивок. — Он нас видел?
Я чувствовал, как опускалась и вздымалась грудь Эндрю, а потом он кивнул.
— Да. Сейчас.
— Хорошо, — произнес я, откидываясь назад и улыбаясь. — Именно этого мы и хотели.
Он посмотрел на меня взором, который я не смог прочитать. Страх? Неуверенность? Сожаление?
Все еще держа его за руку, я наклонился и зашептал ему на ухо:
— Мечтаю узнать, в каких еще местах тебя окрашивает румянец.
Он загоготал и, как и предполагалось, покраснел. Собственно, это и было моей целью.
