– Да. Так сложилось, что мне нравится «Доктор Кто».
О, черт.
– Разумеется, – исправился я. – Не сомневаюсь, фильм потрясающий. Просто я с ним не знаком, вот и все. – Я внутренне простонал. К слову о неловкости. И сменил тему. – Итак, о счетах…
Он поправил очки.
– Я разберусь с ними на выходных, – сказал он.
– О, я не хочу вмешиваться в ваши планы. – А потом, поскольку мой фильтр «от мозга ко рту» находился в отпуске, я ляпнул: – Если ваша девушка не возражает… – Он выпучил глаза от извергнувшейся из моего рта глупости, а я постарался выправить положение. – Или ваш парень. То есть вы не обязаны тратить на это выходные. Уверен, что могу забрать свою коробку с барахлом и отсортировать…
От потрясения его рот распахнулся, и он моргнул.
Дважды.
– О, Господи, – в ужасе буркнул я. – Простите…
Он снова моргнул. Я зажмурил глаза, мечтая, чтоб моя тупость испарилась.
– Простите. Я не… Я хотел…
Я застонал и, глубоко вдохнув, начал сначала.
– Давайте я их заберу, – произнес я, забирая коробку со стола, – и как только отсортирую, позвоню?
Я поднялся, уязвленный своей неспособностью думать и говорить в присутствии этого парня, и направился к двери.
– Брэнт?
Я обернулся, решив, что он заявит, что передаст мои дела другому бухгалтеру. Но он удивил меня, обходя стол и направляясь ко мне. И вот мы стояли лицом к лицу, он в дорогущих брюках и жилете, а я в грязной рабочей одежде, ботинках и с глупым ртом. Он протянул руку и забрал у меня коробку.
– Я ее возьму, – явно забавляясь, проговорил он.
Мы оказались примерно одного роста, что почему–то поразило меня. И открыв рот хоть что–то сказать, вылетела очередная белиберда.
– Вы высокий.
Он разразился хохотом, а я пожалел, что земля не может разверзнуться и поглотить меня целиком. Но потом я внезапно осознал, насколько близко он стоял, как гармонировал с моим ростом в метр восемьдесят, что его глаза находились с моими глазами на одном уровне. Он все еще улыбался.
– В обычной жизни у вас тоже трудности с общением?
Я посмотрел в серо–синие глаза и медленно покачал головой.
– Чаще всего нет.
Он уставился на меня, склонив на бок голову.
– И отвечая на ваше предположение: нет, парня у меня нет.
– Как и у меня, – брякнул я. Потом смущенно фыркнул и попытался выдать хоть что–то логичное. – Нет парня, то есть. В смысле я гей, но ни с кем не встречаюсь.
И он улыбнулся мне. Не той улыбкой, означающей «я счастлив, что ты не занят», а больше говорящей «я улыбаюсь, потому что ты конченый». Я покачал головой. Я, Брэнт Келли, бывший футболист, способный снять любого парня соблазнительным кивком, был вне себя из–за ботаника–бухгалтера.
