Он задумчиво глянул на меня.
– А как они узнали?
– Я рассказал, – признал я. – Не собираюсь лгать. Они всегда болтают о девчонках и перепихах, и меня спросили о заработанных в выходные очках, поэтому и рассказал.
Логан смущенно смотрел на меня.
– Очках?
– Ну, знаешь… о последних завоеваниях. – Я улыбнулся и поежился. – В общем, сказал, что познакомился в баре с парнем и отправился с ним домой.
Логан охнул, потрясенно моргнул и прокашлялся.
– А они что?
– Особо сказать было нечего. Я просто посмотрел им в глаза и заявил, что гей. Ничего особенного.
Логан опять моргнул. Казалось, он был впечатлен.
– Ого. – Он вытащил две бутылки воды и вернулся в гостиную, усаживаясь на диван.
Я разглядывал его, слегка озадаченный реакцией. А, устроившись рядом с ним, спросил:
– Что насчет тебя?
Уголки его губ опустились, и он заговорил:
– Рассказывать никогда никому не приходилось. Большинство людей догадываются, что я гей. – Он поправил очки и глянул на меня. – Я не возражаю. Просто я такой: мягкий, хорошо одетый, немного женственный…
Женственный…
Я нахмурился.
– Не знаю насчет женственности, но ты симпатичный.
Рот его распахнулся. В глазах сверкала подозрительность. Ему явно не часто делали комплименты.
Я рассмеялся.
– Не стоит так удивляться. Ты симпатичный.
Он таращился на меня широко открытыми глазами, и его рот захлопнулся.
Я улыбнулся ему и покачал головой. Поднялся взять диск «Доктора Кто», но его рука тормознула меня. Я перевел взгляд с его длинных пальцев на лицо. Он должен был видеть вопрос в моем выражении.
– Зачем ты здесь?
От изумления я моргнул.
– Что?
Он нервно сглотнул.
– Зачем ты здесь? – мягко повторил он. – Со мной? То есть ты не похож на парня, который может мной заинтересоваться.
Я не знал, что сказать. Ответа у меня не имелось.
Меня никогда не привлекал подобный типаж: тихий и чудаковатый. Так что же я там делал? Я воззрился на него, бегая глазами по его лицу, и неуверенно пожал плечами.
– Без понятия, – тихо проговорил я, надеясь, что он видел честность в моих глазах. – В тебе что–то есть… Не могу перестать думать о тебе.
Он опять моргнул. На этот раз румянец окрасил и шею.
– Ой, – прошептал он.
Секунду мы смотрели друг на друга, и я поймал себя на том, что наклонялся к нему и облизывал губы.
– Можно тебя поцеловать? – пролепетал я.
Дыхание его перехватило, и он кивнул.
Я приник к нему. Он закрыл глаза, когда я прижался к нему губами. Поцелуй был нежным и спокойным, что противоречило моему беспорядочно колотившемуся сердцу.
