Все же прав был ментальчик, обделила природа умом бесноватых созданий. Будь я на их месте, навалился бы всем скопом и остались бы от бравого Славки Диброва одни лишь белые косточки.
Хоть не обремененные интеллектом мертвячки и ринулись к добыче вместе, но не пройдя половины пути начали активно собачиться друг с другом. Как говорил покойный батенька: делить шкуру неубитого медведя, ха-ха! Поэтому в первой партии претенденток на окончательное упокоение было всего трое.
Бледнолицая распутница с копной рыжих волос на голове вытянула вперед руки и бросилась ко мне в объятья. Непростительная фамильярность. Широкий взмах косы, приятно усиленный новообретенной силушкой, без труда отсек блудливые конечности, отправляя их в самостоятельный полет.
Полный боли визг упырки прервал сильный удар обухом косы точно в лоб, пробивая череп навылет. Из ушей кровопийцы брызнула кровь, вынуждая меня брезгливо поморщиться. Желудок неприятно заурчал, но всплеск адреналина заглушил естественные природные позывы.
Легкость, с которой удалось совершить содеянное, навела на мысль, что высосали у девушек не только кровь, но и мозги в придачу. Если там вообще было что высасывать.
Рыжевласка завалилась навзничь, хрипя и содрогаясь в конвульсиях. Но добить излишне ретивую упырку мне не дали. Сразу две бледнозадые девицы накинулись на меня разом. Обе при черных волосах и с уродливыми, зверскими гримасами на лицах.
Та, что каким-то чудом умудрилась сохранить на себе лифчик, получила первой. Острое лезвие косы с отвратительным хрустом отсекло упырке левую ногу, аккурат поперек коленного сустава. Черт, неудачно растопырила ходули, а так бы одним махом срезал этот бледненький цветочек. Но и полученной травмы ей хватило сполна, чтобы неуклюже впечататься лицом в дощатый настил.
В лучших традициях зомби-синематографа я одарил несчастную ударом древка в затылок, вновь пробивая хрупкий череп. Но вот перегруппироваться для торжественной встречи второй участницы у меня уже не вышло. Коса, хоть инструмент и знатный, но больно крупный и неповоротливый.
И все же основной удар, налетевшей на меня со всей дури упырки, приняла именно коса, не дав зубастой нимфоманке отведать моей кровушки. Острые коготки полоснули по плечам, впиваясь в незащищенную кожу.
Рыкнув от боли я с силой ударил древком от себя, отталкивая упырку, и одновременно резко провернул косу вбок. Будет знать, как зариться на чужое, я женатый человек!
Хруст ломаемых костей и полный боли визг, едва не оглушили, но маневр вышел знатный. Не зря мы в детстве крутили острые косы на слабо, щеголяя собственной юношеской глупостью перед хихикающими девчонками. Руки упырки вывернулись совершенно неестественным образом, обнажив кости.
