Как только кончики пальцев коснулись ее, субстанция потекла вверх, опутывая кисть тонкими светящимися нитями, поглаживая кровоточащие царапины и заполняя боль приятным теплом. Я подалась вперед, протягивая вторую руку…
— Отойди! Ты очумела совсем?! — раздался грубый голос прямо за спиной, а чужие сильные руки схватили меня за плечи и с легкостью подняли на ноги, как будто я пушинка!
Потом меня грубовато встряхнули, развернули — и я оказалась лицом к лицу с этим «силачом».
Передо мной стоял военный, похоже, тот, которого я видела в лесу рядом с моим импровизированным убежищем — возле кустов, проще говоря. Хотя я могу и ошибаться — все они на одно лицо, точнее, на один камуфляж.
Застукали меня, мягко говоря, на горячем. Крыть нечем, придется сдаваться. Хотя кто меня спрашивает…
Военный бегло осмотрел меня, задержался на руках: удивительно, но они были чистыми: ни светящихся нитей, ни грязи, ни… царапин. Я ошеломленно уставилась на кисти. А мужчина прищурил глаза и прорычал:
— Кто ты, что здесь делаешь?
— Я сейчас все объясню! — затараторила я, опомнившись, и полезла в карман за документами.
Военный лихо перехватил мою руку, развернул меня и начал обыскивать, профессионально скользя ладонями по телу. Серьезно? Я похожа на человека, который сейчас гранатомет вытащит из штанов? Кстати, оружия у самого военного уже не было — и это несколько обнадеживало…
После обыска у мужчины в руках оказались мои документы, всякая мелочевка и… телефон. Черт, черт, черт! Поздравляю, Анна, вы обо… облажались!
Военный мельком взглянул на мое удостоверение журналиста, вздохнул, покрутил в руках телефон, а в следующее мгновение замахнулся — и просто выкинул его чуть ли не в середину воронки. Мобильник медленно погружался в субстанцию, совсем как терминатор, только не обещая вернуться.
— Что за черт! — выругалась я.
Мужчина грубо схватил меня за локоть и, быстро шагая, потащил за собой, невзирая на мои громкие протесты.
Ну, все, приехали! Найдут потом где-то в лесочке тело бедного журналиста… И как-то жалко стало себя, до такой степени, что глаза защипало от слез безысходности.
Военный вывел меня к дороге. В следующее мгновение резко развернул к себе и прорычал прямо в лицо:
— Ни слова о том, что ты дошла до объекта! И о том, что видела в лесу, — приказал сурово, а я осознала, что все-таки он заметил меня тогда в кустах. — Поняла? Сейчас пойдешь к своим как ни в чем не бывало — и вас отправят домой. Ясно?.. Не слышу ответа! — рявкнул громко.
