— Эстер, — окликнул меня незнакомый жнец, когда я вставляла пластину-ключ в прорезь шкафчика.
Я вздрогнула: всегда ненавидела, когда ко мне подкрадывались со спины.
— Да?
Жнец замялся. Провёл ладонью по волосам, стараясь не смотреть мне в глаза. Я напряглась, ожидая очередную неуклюжую попытку познакомиться. В последнее время мужское внимание утомляло. Каждый второй считал своим долгом пригласить единственную в Крепости женщину на свидание или сразу в койку.
— Я хотел… — начал жнец.
— Нет.
— Что? — растерялся он.
— Нет. Я не буду с тобой спать и на свидание не пойду тоже.
— Э-э, у меня и в мыслях не было...
Я почувствовала, как загорелись щёки, и, смущённая, притворилась, будто роюсь в шкафчике в поисках некой безмерно важной вещи, хотя ничего, кроме косы, там быть могло.
— Молох знает. Возможно, он вам передал, но… Я решил, что это важно и…
Сердце сжалось в дурном предчувствии. Вдоль позвоночника пробежал холодок.
— Пожалуйста, ближе к делу.
Мужчина стоял, прислонившись к стене, и с непонятным выражением смотрел на косу в глубине открытого шкафа.
— Мы с другом занимаемся апгрейдом кос и… переделывали вашу. Я сказал Молоху… сказал...
— Ну?
— Она была заколдована.
— Кто?
— Коса. Ваша коса была заколдована, — мужчина взъерошил волосы на затылке. — Мы поняли это, когда точили лезвие. Не знаю, кому и зачем понадобилось наводить чары. Заклинание простенькое, но делает оружие непригодным к использованию. Вы же замечали, какое оно было тяжёлое и непослушное?
Шокированная, я могла только кивнуть в ответ.
«Кто-то собирался меня подставить».
— Мы сняли чары. Заклинание на самом деле детское. Для такого много ума не надо. Но последствия…
Я снова дёрнула головой, как болванчик.
Да, последствия. Мне ли было о них не знать?
Что если Молох спланировал ту ужасную ситуацию в больнице? Приготовил ловушку, чтобы получить надо мной власть? Или это козни Танатоса, жаждущего избавиться от новичка?
— В общем, имейте в виду, — жнец закрыл свой шкафчик и телепортировался.
А я, оглушённая, тяжело привалилась к стене.
Глава 20
Молох не находил себе места. Выяснилось, что коса Эстер была заколдована. Неужели кошмар в больнице — спланированная акция? От новенькой хотят избавиться?
Кто? На ум приходило одно имя — Танатос. Почему же тогда он медлил, не воспользовался шансом и не отдал Кайраму погибшую жену?
Молох сжал кулаки. Стоило вспомнить о сопернике, и в груди жгло напалмом непривычное чувство собственничества. Самоконтроль летел в Бездну, и Молох с трудом давил мысленный вопль. Хотелось во всё горло закричать, что Эстер теперь его, а все остальные со своими мнимыми правами могут катиться в Пустошь.
