— Зачем нужен блокнот, я объясню после, — продолжил жнец, — сейчас мы не успеваем. Когда почувствуете вибрацию у запястья, опускайте косу. Лезвие должно войти в грудную клетку или перерубить телесную оболочку в произвольном месте. Последний вариант используют на войне, когда клиентов много, а промежутки между смертями короткие.
Я напряжённо уставилась на циферблат. Без четверти три. Последняя минута. Хотелось, чтобы эти гнетущие секунды истекли как можно скорее и самое страшное осталось позади. К горлу неотвратимо подступала тошнота.
— Приготовьтесь. Когда придёт время, вы ощутите вибрацию металлического корпуса часов.
Я сглотнула и перехватила косу обеими руками. Занесла над головой и почувствовала, как от тяжести орудия меня повело.
В этот момент — самый напряжённый момент в моей жизни — старик открыл глаза и посмотрел прямо в моё лицо. Будто видел!
Вздрогнув, я отшатнулась, и коса — чёртова неподъёмная коса — потянула меня назад. Я невольно взмахнула ею, пытаясь удержать равновесие, и с грохотом опрокинула капельницу. В панике дёрнула косой опять, и одновременно с этим дверь в палату открылась. На пороге показалась медсестра. Острый клинок как раз описывал в воздухе дугу, и мне — Господи боже мой! — не хватало сил остановить его смертоносное движение.
— Нет! — закричал Молох.
Поздно.
Безжизненное тело женщины рухнула на пол к нашим ногам.
Глава 8
— Что вы натворили? — побледневший начальник опустился перед мёртвой женщиной на колени.
Я тряслась, прижимая ладонь к губам.
Кряхтя, старик пытался спихнуть с себя упавшую капельницу и подняться с постели.
— Кто здесь? — слепо щурился он в полумрак.
Молох нервно потёр лицо и рявкнул:
— Дайте свой блокнот. Быстро!
И тут я опять едва не впала в истерику, потому что из трупа выплыл призрачный силуэт.
— Эстер! Блокнот!
Всхлипнув, я передала начальнику то, что он просил, отступила в тёмный угол и сползла на пол.
«Я убила человека. Я-убила-человека. О Господи! Я убила не того, кого надо».
— Если Танатос узнает… После того, что творил Росс в первой временной линии…
«Что же теперь будет?»
Старик выбрался из-под капельницы и заковылял по комнате, натыкаясь на мебель. Молох поднялся на ноги и взмахнул косой — в палате стало одним трупом больше.
Я задыхалась. Судорожно глотала воздух, глядя уже на двух растерянных призраков, летающих от стены к стене.
«Это какой-то чудовищный сон. Я брежу».
Молох развернул чёрный кожаный ежедневник, вытащил из внутреннего кармана предмет, похожий на стилус, и начал писать.
