Богдан же, уже не глядя на неё, подошёл к парню и сделал приглашающий жест подняться. Костя встал и, поняв, что свитера ему не дождаться, вытянул руки, позволяя себя одеть.
— Большеват, — заключил румын и играючи ударил Костю в грудь, но тому, чтобы устоять, пришлось ухватиться за край стола.
— Спасибо, мне сойдёт, — процедил он сквозь зубы и сел на скамью.
— Ешь быстрее. И не кривись, — приказным тоном сказал Богдан. — Думай, что это твоя последняя еда, и будет вкусно. И жене моей не смей показывать, что тебе не понравилось, а то и вправду станет эта еда твоей последней. Тебя, Варвара, это тоже касается.
Варя так и не подняла оброненной вилки, а теперь и подавно куска не проглотит, хоть ей амброзию в золотом кубке поднесут. Анна появилась в зале с дымящимся медным чайником, и от Вари не укрылось, с какой злостью она взглянула на мужа. Затем взгляд её скользнул по облачённому в свитер Косте и мгновенно потеплел, а губы приоткрылись в улыбке, но лишь на мгновение. Она обернулась к Богдану и, протявкав что-то по-румынски, тут же извинилась перед гостями:
— Я прошу его отойти от стола. С него волчья шерсть сыпется. Она у нас, если заметили, везде.
— Я шёл в кухню, — с обидой, но тихо отозвался Богдан, отступая к соседнему столу. — Ты сама меня остановила.
Анна прикрыла глаза, и Богдан улучил момент продолжить прежний путь, но не тут-то было.
— Пошёл вон! — закричала Анна не своим голосом, и теперь выронил вилку Костя.
Богдан вернулся к столу, и Анна прорычала уже тише что-то по-румынски. Тот кивнул и, бросив краткий взгляд на Варю, вышел на двор, со всей дури шарахнув дверью. Анна вернула на лицо маску радушия и разлила по чашкам желтоватозеленоватый чай — должно быть, ромашковый.
— Ешьте. Еда и так еле тёплая, — сказала хозяйка и присела рядом с Варей. У той аж дыхание перехватило: «Анна всё знает, всё знает. Сам рассказал или догадалась? А, может, видела?”
Хозяйка недовольно постукивала по столу пальцем. Варя подхватила кусок творога, но как такими дрожащими руками до рта донести? Не говоря уже о том, чтобы проглотить. Не нужны ей никакие эксклюзивные предания. Ей нужен Костя, и чтобы он ни о чём не догадался.
— Варь, тебе жарко? — спросил он с полным ртом и добавил, проглотив: — Ты что так раскраснелась?
Она кивнула и судорожно принялась стягивать свитер. Короткие пряди, выбившиеся из хвоста, встали дыбом. Анна перехватила свитер и помогла Варе вынуть руки из рукавов, а та вся сжалась от такой близости. «Наверное», — думала Варя, — «Анна сейчас с удовольствием влепила бы мне оплеуху, и была б права…» Варе даже подумалось, что от новой боли, возможно, уляжется старая. Но Анна только улыбалась и улыбалась по-доброму. И от такой фальшивой улыбки Варя только больше сжималась в комок— ну как же можно так лицемерить… Как?! Потом сама себе ответила — да, всё просто: она далеко не первая дура, которую Богдан оприходовал, и Анне похождения муженька по барабану. Может, она действительно выгнала его из-за шерсти?
