— Нормальный человек не покупает себе Макбук на последние деньги. Знала бы, не дарила бы тебе ни копейки.
— Мам, ну я же не айфон купила повыпендриваться перед подружками! Мак мне нужен для работы…
— У тебя нет работы! — продолжала кричать мать. Может, конечно, она и не повысила голоса, просто у меня уже хронически болели барабанные перепонки от любых ее децибел.
Я попыталась выдохнуть. Получилось. Но надолго ли меня хватит? И так уже почти год мне мозг выносит!
— Мама, у меня будет работа…
— Вот когда будет, тогда и будешь жить на широкую ногу, — перебила Инга на сей раз точно громко. — А пока я тебя кормлю (Слава Богу, не одеваю), последнее слово будет за мной! Поняла? Твою овчарку я кормить не собираюсь! Мне тебя достаточно!
— Мама, елы-палы! — я вскочила и опрокинула табуретку.
Да плевать! Плевать, если даже переломаю здесь всю мебель! Может, тогда хоть что-то где-то у нее кольнёт: для неё табурет, похоже, важнее собственной дочери. Впрочем, всегда так было, нафиг я ей вообще сдалась…
— Ты сама сказала — уходи от него, приходи домой. Сказала? — вырвалось у меня против воли, а хотелось молчать.
Надо было промолчать!
— Сказала! — без заминки кивнула мать. — Без собаки!
Повисла пауза, в которую мое сердце устроило барабанный концерт.
— Мила, мне надоело напоминать тебе, что я рассчитывала на твою зарплату. На мне кредит за ремонт и за машину. Ты как бы понимай, не маленькая… Хлопать дверью можно, когда есть куда пойти. А не потому что тебе работа наскучила… Фифа тут королевских кровей выискалась!
— Мам… — я выдохнула.
Она права, безусловно права. Но что сделано, то сделано. Начальница в лицо назвала меня дурой — я и ответила: мол, сама такая.
— Лето на носу, я все равно ничего приличного не найду. Не пили меня день изо дня. Дай мне спокойно закончить курсы. У меня за них заплачено из собственных денег. Ну что, скажи честно, я много ем? Хочешь, на диету сяду? Кефир и яблоки ты мне купишь? Или это тоже для тебя слишком дорого?
— Мила, ты просто идиотка!
Мать подскочила и вылила свой недопитый кофе в раковину.
— Твоему Валерке памятник надо поставить, что он тебя целых два года терпел!
Мать стояла ко мне спиной. И все равно я не позволила себе зажмуриться. Ну ведь не первый же раз она меня с говном смешивает, почему же все ещё больно и хочется плакать? Нарастила же за последний год панцирь. Или это только так кажется?
