И если я дико уставала от всего этого, то Радмински блаженствовал в лучах сомнительной популярности.
Через некоторое время уже молилась, чтобы этот Ад закончился.
Суета, ажиотаж, встречи, вечеринки. Очень много шума и людей. Лживые улыбки, подхалимство, флирт, толпа и болтовня совершенно ненужного народа…
И как раньше я в этом купалась и наслаждалась?
Это же невыносимо!
Это так пусто, глупо, поверхностно… так незначительно, что теперь я утопала и задыхалась.
И я рвалась домой — в тишину, одиночество… Мой РАЙ! Я с блаженством закрывалась от чуждого мне мира и погружалась в себя.
— Рэя, — тянулся шершавый голос Тайфуна с мукой и надеждой на ответ. Лился ото всюду и из ниоткуда.
— Моя маленькая, гордая человечка, — тихий и беззлобный смех. Такой родной и теплый, что и я улыбнулась.
Крутанулась во мраке, выискивая своего любимого похитителя, но темнота была незыблемой и тогда я позвала:
— Тай, ты здесь?
Опять повертелась, и испуганно вздрогнула, когда из мрака неожиданно выступил силуэт.
— Я всегда рядом…
— Следишь? — теперь мой голос прозвучал с робкой надеждой.
Тай не ответил, но я ощутила жар только от мысли, что он меня не отпустил.
— Нет, Рэя, ты свободна, — словно услышал мои бесстыжие мысли. — Ты же этого хотела?..
— Д-да, — кивнула, со стыдом осознав, что почему-то ответ был отчасти лукавством.
— Надеюсь, ты счастлива?
Теперь кивнула без словесной лжи, но ноги сами к Тайфуну приблизили на шаг:
— Я… — «скучаю» — осталось на языке. Я не смела признаваться в таком! Это было предательством по отношению к отцу, себе, Радмински, миру…
Ведь я дитя своего мира!
— Не смей, Рэя. Не делай того, о чём пожалеешь, — пригрозил миролюбиво и почти нежно. И я остановилась, хотя чуть было опять не подступила к амфибии.
— А ты?.. — голос надломился. Я и правда не смела: ни признаваться в этом, ни думать, ни тем более спрашивать.
— Я без тебя мёртв… — так просто отозвался, что меня стрелой боли пронзило, волной отчаянья. Сердце сжалось, душа истерично затрепыхалась.
И тогда я шагнула к Тайфуну, мечтая оказаться в крепких, родных объятиях, но образ амфибии покачнулся в темноте, и в следующий миг взорвался точно воздушный шар с большим количеством воды.
От ужаса жадно воздуха хватанула. Села на постели, остатки липкого сна смаргивая да мысли хаотичные стараясь в кучу собрать. В холодном поту, с дико бьющимся сердцем.
Впервые с момента возвращения я остро поняла, что я… ЧУЖАЯ в этом месте… мире…
Это всё не моя жизнь!
